Хотя разбойники и были весьма пьяны, вскочили они со стульев резво, кое у кого даже получилось не повалить ножны и вытащить из них мечи с первого раза. Только Верк будто врос в стул, когда в полумраке рассмотрел метку на лбу Дарлана. Неверный слуга тут же смешно съежился, понимая, что возмездие за тяжкое преступление неизбежно.
- Глядите, монетчик! – сощурив глаза, воскликнул короткостриженый.
- Да ну, откуда? – возразил ему крепкий сообщник со сломанным носом. – Небось намалевали, чтоб нас напугать.
Разбойники топтались на месте, неуверенно выставив перед собой сталь. Все четверо переглядывались, пытаясь определиться: нападать или нет.
- Малум тебя забери, ты ж вроде поджег телегу-то.
- Сам видел, что занялась она.
- Уже не важно, - вмешался в их спор Дарлан. – Сложите мечи и останетесь целы.
- Отведай-ка этого! – прорычал обладатель сломанного носа.
Его атака могла бы быть опасной, если бы в нем не было столько вина. Разбойника чуть повело в сторону, поэтому монетчик лишь немного помог ему свалиться на соседний стол с таким грохотом, что на шум явился лысый хозяин харчевни, скорее всего, хлопотавший на кухне. Возмутиться начавшейся драке он не успел – Дарлан обернулся к нему, и трактирщик, подняв перед собой руки, спешно убежал обратно. Приятели отрубившегося бандита воспользовались тем, что противник отвлекся. Монетчик до сих пор не продемонстрировал никаких способностей, и они посчитали, что все-таки имеют дело с самозванцем, которого нанял ограбленный ими торговец. Набросились разбойники разом, надеясь, что тот растеряется. Без труда Дарлан ушел от первого клинка, всего лишь развернувшись на каблуках, потом скользнул в бок, плавно уходя от второго. Третий меч, который должен был пронзить его грудь, он поймал большим и указательным пальцами. Оторопевший разбойник, самый молодой из компании, навалился всем телом, пытаясь толкнуть клинок от себя, но силу эфира, само собой, он не преодолел. Пора было заканчивать этот фарс. Монетчик вырвал из руки юнца меч, ударил кулаком в скулу, а затем швырнул отобранное оружие рукоятью вперед – прямо в лоб, попытавшемуся атаковать его сзади. Через несколько ударов сердца, все четверо участников ночного разбоя оказались на обшарпанном полу трактира. Постанывало, правда, только трое, Дарлан не рассчитал силу, и парень, получившие мощный удар в голову потерял сознание.
К этому времени трактир окончательно опустел. Те, гости, что в начале драки еще с любопытством наблюдали за происходящим, к завершению ретировались. Видимо, не желали встречаться с городскими стражниками. По требованию монетчика хозяин злачного заведения принес из кладовой прочную веревку, которой крепко связали разбойников и бывших слуг Адинета. Теперь заговорщики сидели на задницах вдоль стены, удрученно уткнувшись себе в ноги. От их былой ретивости не осталось ни следа. Несколько раз проклянув своих грабителей, купец убежал за стражей. Лысый трактирщик вновь скрылся на кухне, он не хотел иметь ничего общего с тем, что сейчас происходило в его заведении.
Оставшись наедине с пленниками, Дарлан опустился на стул, выудил из кармана золотую марку и стал подбрасывать, каждый раз меня скорость ее вращения. Пусть знают, что он начеку – улизнуть не получится.
- Мы тебе заплатим, - вдруг прохрипел разбойник со сломанным носом. У него на лбу выросла впечатляющая шишка, которая грозилась вскоре превратиться в самый настоящий рог. – Сколько дал торговец? Дадим больше, забирай половину свет-кристаллов.
- Только половину? – ухмыльнулся монетчик. – Вас скоро вздернут на веревке, а горожане будут радостно улюлюкать, когда вы из последних сил будете пытаться глотнуть воздуха. Половина – это смешная цена за шесть жизней.
- Хочешь все? Демонова тьма, так забирай все и разрежь путы, пока торговец не вернулся!
- У вас нет того, что мне нужно.
- А что тебе нужно? – не унимался связанный. – Мы найдем!
- Справедливость. – Монетчик швырнул марку так, что она почти долетела до скошенного вбок носа, а затем, словно бумеранг, вернулась к нему в руку. – Мне нужна справедливость.
Отчаявшийся разбойник обречено всхлипнул. Вслед за ним вдруг захныкал Джабин, когда наконец осознал будущую участь. Что ж, он сам ее заслужил, пойдя на грех предательства. Непохоже было, что Адинет обижал его платой за труд или хоть как-то наказывал, скорее собственная жадность привела его к такому печальному финалу. Интересно, чувствует ли он хоть каплю раскаяния или всего-навсего оплакивает судьбу, которую выбрал? Хиемс рассудит.