- Хорошо, - согласился Дарлан.
- Он ждет на балконе. Но поторопитесь, задерживать представление мы не будем. И так уже добрая половина гостей клюет носом.
Когда Дарлан попал на Монетный двор, Гастор провел там уже два года. По слухам он был бастардом одного из фаргенетских баронов, хотя сам он этого никогда не подтверждал и не опровергал. Из-за разницы в сроках обучения, Дарлан почти с ним не пересекался на занятиях, но часто виделся на общих сборищах, тренировках и праздниках. Задирой Гастор не был, наоборот, не раз заступался за тех новичков, которых кто-то из старших выбирал себе в жертвы для насмешек. Кошка между двумя собратьями пробежала гораздо позже. В тот день, когда Тристин увлекла Дарлана за собой в свою комнату. Если большинство из старших ребят после того дня смотрели на Дарлана с завистью, Гастор делал это с ненавистью. Он был по уши влюблен в Тристин, и не понимал, как она могла выбрать юнца, еще даже не получившего татуировку монеты. Затаив злобу, Гастор не стал использовать преимущество мастера Монетного двора, чтобы выместить ее на послушнике. Он терпеливо ждал, пока Дарлан вернется из подземелья замка уже измененным.
Их драка была короткой. Опыт на стороне Гастора сыграл свою роль, и Дарлан быстро оказался на полу, пытаясь остановить хлынувшую носом кровь. Тристин подоспела только к финалу их стычки, и была вне себя, когда увидела ее результат. Она метала молнии, ругала Гастора на чем свет стоит, ругалась так забористо, что Дарлан даже с разбитым носом не сдержал смеха. Гастор совсем поник, и ушел. Магистрам, само собой, никто не доложил о драке, ибо подобные нарушения дисциплины считались самыми непростительными. С тех пор Гастор ни разу не посмотрел в сторону Дарлана, даже в день своего отъезда в Юларию, будущий телохранитель короля Виоторда не протянул руки тому, кто обратил его мечты о любви в пепел. И вот теперь Дарлан шел к нему. К человеку, который не испытывал к нему и толики симпатии. К человеку, который вычеркнул его из жизни. Проклятье, что же этот человек сделает, если Дарлан расскажет ему о судьбе Тристин?
Гастор стоял спиной к Дарлану. Он опирался на балюстраду балкона и глядел вдаль, где город, утопающий в темноте, искрился множеством огней. Жители Латреи еще не закончили гуляния в честь зимнего солнцестояния и свадьбы наследника престола. Веселье вообще могло затянуться до самого утра. Горели костры, повсюду развивались знамена Юларии. Однако звуки празднества не долетали до королевского замка. Резиденция Виоторда занимала огромный холм, отделенный от города полосой садов, весной превращающихся в зеленую стену. Гастор был без меча, как и Дарлан. В Зал торжеств запретили проносить смертельную сталь, поэтому стража, следившая за порядком, вооружилась дубинками. Пара ударов по ребрам, и разбушевавшийся гость тут же остынет. Дарлан встал рядом с Гастором. Было прохладно, и он заставил эфир быстрее струиться по жилам, чтобы не замерзнуть.
- Его Величество попросил меня поговорить с тобой, - промолвил тихо Гастор, продолжая изучать даль.
- Меня тоже.
- А нам есть о чем?
- Не знаю, как сам думаешь? – Я убил Тристин, женщину, которую мы оба любили, об этом мы могли бы поговорить, пронеслось в голове у Дарлана.
- Нам не о чем говорить уже давно. – Гастор соизволил посмотреть на Дарлана. Он почти не изменился. Все те же ясные глаза, острый подбородок и шрам на левой скуле. - Постоим пару минут, да разойдемся.
- Всевышний Колум, прошло столько лет, а ты все еще бесишься, что Тристин выбрала меня?
- По-твоему, я похож на глупого мальчишку, который тащит за собой первую любовь, словно дорогое сокровище, Дарлан? Нет, я зол из-за того, что ты посмел опуститься до предательства ордена, который дал нам все! И зол потому, что пока ничего не могу сделать. Благодари короля за то, что я все еще не отправил письмо о том, что ты здесь. А рука, поверь, так и просит взяться за перо.
- Догадываюсь, что там в их послании. Магистры слепо повторяют клевету барона Залина.
- Клевету? Демонова тьма, Дарлан, ты боишься признаться в предательстве? Вот уж не подумал бы, что ты трусишь. Ты, который не забился в угол, когда я пришел тебя хорошенько вздуть.
- Ну раз ты меня так знаешь, Гастор, скажи, действительно ли ты веришь в то, что я изнасиловал дочь барона? Или это твоя старинная обида на меня из-за Тристин заставляет так думать? – спросил Дарлан, чувствуя, что начинает закипать от слов бывшего собрата. – Скажи, мастер Монетного двора.
Гастор отвернулся, снова уставившись на город. Он помолчал, постукивая костяшками пальцев по мрамору балюстрады.