- Внушает уважение, - промолвил иллюзионист, озираясь по сторонам. – Глядя на всю эту красоту, даже хочется заняться алхимией.
- Благодарю, Таннет. Здесь вся моя жизнь, - улыбаясь, сказала хозяйка. Ей было лестно это слышать, от Дарлана не укрылось, что румянец мимолетно зарделся на ее щеках. – Хотите избавлю вашу рубаху от кровавых пятен?
- Не стоит, я ее лучше выброшу.
- Лучше оставьте мне, ветошь в лаборатории всегда нужна.
Мирана неспешно открыла свои записи. Зашелестели пожелтевшие от времени и пота листы, щедро усеянные мелкими буквами, цифрами и длинными формулами, в которых далекий от науки человек мгновенно запутается. Дарлан лишь успел разглядеть, что некоторые вычисления были по нескольку раз перечеркнуты или исправлены во время многочисленных опытов. Немудрено, одна единственная ошибка при столь сложном ремесле была способна не только погубить весь эксперимент, но и лишить жизни невнимательного алхимика. Остановившись на последней странице, их нанимательница полюбопытствовала:
- Что жаждут больше всего получить алхимики?
- Эликсир бесконечной жизни, – предложил свой вариант монетчик. Знакомый его отца когда-то давно финансировал подобное исследование, он едва не лишился половины состояния, а человек, обещавший, что вот-вот такой эликсир откроет, в итоге сбежал.
- Да, но, если бы боги хотели, чтобы мы жили вечно, почему они этого не сделали? Еще?
- Философский камень! – воскликнул Таннет, щелкнув пальцами.
- Да, но превращая в золото ртуть, разве мы не обесценим этот благородный металл? Если каждый со временем станет владетелем философского камня, разве это не приведет к тому, что золото перестанет хоть что-нибудь значить? – Мирана опустила глаза на свои записи. – Я пытаюсь открыть то, над чем трудился еще мой отец. Я ищу панацею, лекарство от всех болезней.
Монетчик и маг, не сговариваясь, переглянулись. Сильное заявление. Веками никто не мог приблизиться хоть к подобию панацеи. Что ж, уверенности Миране не занимать.
- И для нее нужен живой гумонкер? – спросил Дарлан.
- Необязательно. Необходимо создание элоквитов, обладающее сильным иммунитетом. Я читала работу ученого, который препарировал чудовищ, в том числе гумонкеров. Потрясающая информация. Если сложить все, что он написал, идеи моего отца и мои собственные изыскания, то все может получиться. Поэтому я готова расстаться почти со всем капиталом, что скопила за эти годы.
- Ну еще бы, - пробормотал Таннет. – Две тысячи марок – капля в море. Открытие панацеи принесет вам… Наверное, такого числа вообще не существует!
- Вы думаете, я делаю это ради денег? – поморщившись, алхимик захлопнула том.
- А для чего же?
- Я делаю это на благо человечества.
3
Мирана предложила охотникам не тратиться на жилье, а разместиться у нее, благо свободных комнат в ее особняке было достаточно. Отказываться охотники не стали, к тому же их пообещали и кормить бесплатно. Таннет выбрал себе широкую спальню на верхнем этаже, которая привлекла его большой двухместной кроватью. В гостинице такую не всегда сыщешь, изрек он, когда они с Дарланом привели изрядно запылившуюся комнату в благопристойный вид. С радостью запрыгнув на новое ложе, маг блаженно зажмурился. Небось размечтался, что Мирана отблагодарит не только звонкой монетой. Сам же монетчик отправился вниз, где возле кухни он присмотрел себе комнатушку с тахтой без спинки. Вскоре Таннет ушел за покупками – рубахой и маслом для его арбалета. Масло он мог попросить и у алхимика, но все же посчитал, что злоупотреблять гостеприимством хозяйки не стоило.