- Нисколько! До сегодняшнего дня. Кажется, мне пора навестить твоего друга.
- Не трогай его! – Дарлан дернулся, но без мощи эфира цепи прочно удерживали его прижатым к столешнице.
Осыпая его проклятьями, Мирана ушла. Что за злодейство она приготовила для Таннета? Стиснув зубы, монетчик вновь и вновь гонял эфир по телу, однако порошок по-прежнему был сильнее. Минуты растянулись в часы, и вскоре алхимик спустилась обратно.
- Что ты сделала? – гневно спросил Дарлан, ощущая как железо впивается в его плоть.
- Дала магу яд, медленно действующий, чтобы ты наплевал на свою бестолковую честь и перестал упрямиться. – Мирана извлекала из кармашка балахона маленькую бутыль, полную бирюзовой жидкостью. – Это противоядие. Открой мне тайну создания мастеров Монетного двора.
- Забери тебя демоны, я согласен.
- Слава богам, ты поступаешь правильно. Говори, не теряй времени.
И Дарлан не смог. Он открыл рот, чтобы сказать, что его способности дарованы эфиром, а не каким-то алхимическим экспериментом, что коварная нанимательница не сумеет воспользоваться полученным знанием, но не смог произнести ни слова. Теперь-то что за напасть? Монетчик еще раз попробовал, все повторилось: слова не шли из него, будто что-то незримое сдавливало шею, не позволяя им вырваться наружу. Когда он опять беззвучно открыл рот, Мирана не выдержала:
- Какого Малума? Ты решил изобразить рыбу?
- Не получается.
- То есть не получается? Таннет может умереть!
- Мирана, не моем положении играть с огнем. Я пытаюсь, но слова не идут. Словно… Словно что-то мешает открыть мне тайну.
Так вот, что имел в виду Джетро, когда говорил, что попробовал рассказать секрет создания мастеров! Рекомендую, сильно удивишься, произнес тогда в башне монетчик-отступник, сверкая глазами. Члены ордена не могут этого, они просто не способны выдать главную тайну, даже если им приспичит! Под ужаснейшими пытками никто из братства не предаст Монетный двор, ибо изначально лишен этой возможности. И магистры об этом умалчивают. Боги, чего же еще о себе не ведают монетчики? Какие еще загадки таит эфир?
Дарлан стал искать обходные слова, чтобы выдать Миране желаемое и спасти Таннета, но эти попытки тоже заканчивались ничем. Он не мог ей даже объяснить, что алхимия никак не связана с тем, что он управляет монетами и обладает нечеловеческой силой.
- Интересно, - задумалась Мирана. Она вдруг принялась кусать губы. – А если ты напишешь? Если я дам тебе перо и пергамент?
- Осмелюсь предположить - будет тот же эффект, рука не сдвинется с места. Монетный двор подстраховался на подобный случай. Я сам не знал об этом, уж поверь, ради друга, я бы выложил все, что ты хочешь. Теперь дай Таннету противоядие, клянусь, мы уйдем и не будем мстить.
- Теперь незачем.
- Как это незачем? – спросил монетчик, наблюдая как алхимик прячет склянку обратно в карман.
- Потому что мне придется тебя вскрыть, Дарлан. Причем заживо, чтобы понять, как функционирует твой организм. Мне придется самой добраться до истины, которую так тщательно скрывает твой бывший орден. И если я оставлю мага в живых, он обязательно захочет отомстить, а на моем пути к панацее не должно оставаться никаких препятствий.
На несколько мгновений Мирана пропала из поля зрения, и Дарлан услышал, как она что-то ищет на ближайшем стеллаже. Он догадывался что именно. К его удивлению, паника, смутившая его разум ранее, сейчас не подавала признаков существования. Он был спокоен, словно лежал на мягкой перине, а не на столе, на котором его собирались потрошить как зверя. По правде, монетчик не боялся смерти, его стезя, несмотря на все способности, предполагала, что жизнь может оборваться в любой момент. Вот участь напарника по-настоящему его страшила. Прости, Таннет, я сделал все возможное. Когда алхимик вернулась Дарлан увидел в ее левой руке нож с широким лезвием, а правой – тяжелый молоток.
- Не вини меня, - твердо сказала Мирана, прислонив холодный металл к груди монетчика. – Проклинай судьбу за то, что привела вас ко мне. Надеюсь, Хиемс однажды поймет, ради чего я иду на этот грех.
Больше не раздумывая, алхимик занесла молоток за голову, чтобы с размаха опустить его на рукоять ножа, но вдруг замерла. Из ее балахона чуть повыше сердца выросло нечто блестящее, отливающее сталью. Наконечник стрелы? Мирана непонимающе заморгала, а следом ее рука разжалась, и молоток с громким стуком упал на каменный пол лаборатории. Нож она тоже выронила - клинок плашмя опустился на Дарлана, не нанеся ему вреда. Вокруг наконечника, торчащего из тела алхимика, темнела от крови ткань. Медленно обернувшись, Мирана еле слышно произнесла: