- Ты сказал «да», мой любимый? – подпрыгнула на месте Шарлиз. – Конечно, я терпеливо подожду, но... Ты, действительно, согласен стать отцом НАШЕГО сына, будущего Князя Айрон Тауэр?
- Да. Разве может быть иначе? – распахнул глаза Ричард и... Он и предположить не мог, что простые слова могут вызвать великую бурю эмоций его Министра иностранных дел, одной из двух Властительниц Железного Княжества, умницы и красавицы Шарлиз.
Как ни старался, Белый Волк не мог забыть о гибели удивительной Пака Мвеуси, о невосполнимой потере Игуаны. Лишь Андрей и Трепетная Лань понимали, каких усилий стоило ему сдерживать отрицательные эмоции. Ричард не имел права излить их на Шарлиз, на Эйну и Ольгу, а особенно, на Эрику. Выслушать и понять тонкости его внутреннего состояния могла только Лань, пережившая все перипетии похода в пустыню вместе со своим Королём и настроенная на одну эмоциональную волну с ним.
Но и Андрею требовалось выговориться, выплеснуть накопившиеся эмоции. Для непростого разговора он выбрал в собеседники женщину, согласившуюся стать его женой. Эндрю не побоялся открыть ей сердце, а нынче излить душу. Впрочем, он даже не задумывался о том, что Ольга может понять его неправильно, забыв сколь трепетно относится она к Ричарду. Министр безопасности Королевства говорил о недостатках в работе разведки, о потери бдительности, о легкомысленной расслабленности в конце экспедиции. Он винил себя в том, что не настоял на участии Чёрного Скорпиона в походе до последнего дня. Без нового вождя Каришхали союзнические силы кочевников потеряли ту самую управляемость и манёвренность, о которой говорил Скорпион. Они вникали в тактические схемы гвардейцев Короля дольше, чем требовалось; начинали выполнять приказы чуть позже основных сил королевского отряда. Возможно, этих минут и не хватило для того, чтобы избежать больших потерь. В большинстве несчастий Андрей винил себя. Ольга пыталась успокоить его, как могла и, кажется, ей это удалось. Но в сознании будущей Княгини засел червь сомнения: так ли безгрешен, силён и отважен Чёрный Призрак, как считает его лучший друг – Белый Волк? Увы, нередко женщины понимают мужчин превратно и слышат не то, что им говорят, а то, что они хотят услышать.
Глава 14. Женская доля
Глава 14. Женская доля
«Смерть. Они страшатся её вместо того, чтобы печалиться о расставании с любимыми людьми, беспокоиться о судьбе тех, кто продолжает жить, – хмурился полубог. – Страх возникает от незнания, и победить его можно только Верой. Мне пора прямо заговорить о ней, хотя бы с самыми близкими людьми. Они видели чудо своими глазами. Кто-то от избытка эмоций даже называл меня Богом, не понимая, о чём говорит. Но вопросов будет много. Почему в безнадёжной ситуации я спас Генри, но не смог спасти Чёрную Кошку? Отчего вдохнул жизнь в бестолкового Гибкого Барана, но не поборолся за Маргариту? Как объяснить им, что, оказавшись на краю, Марго уверовала и покаялась. Она продолжает свой путь в иной реальности... Гибкий Ствол не наделён большим умом. Но он ещё способен встать на путь Веры, не говоря уже о его матери и будущей матери его сына. Игуана и Пака Мвеуси навсегда останутся моей болью потому, что во мне живут сомнения. Чёрная Кошка исполнила дело своей мечты, до последней капли крови защищая своего Героя. Я терял концентрацию, не в силах атаковать, одновременно защищая себя и своих спутниц. У Чёрной Кошки дилемма не возникала. Пака думала исключительно обо мне... Что я сказал тогда Трепетной Лани? «Невозможно спасать и убивать одновременно». Воистину! Мог ли я тогда отдать все силы своей чудесной телохранительнице, удержать её в нашем мире? Выстоял бы, выжил бы в этот час Андрей без нашей помощи? Был ли способ поднять Игуану из зыбучих песков и вдохнуть в неё жизнь? Эти вопросы остаются без ответа... Больно думать об этом. Больно расставаться с добрыми друзьями! Отец, я верю, что ты примешь их в свои светлые и тёплые объятья. Но смерть не стоит того, чтобы ежедневно думать о ней и заражать себя вирусом страха. Она стоит того, чтобы жить».
Два друга ехали бок о бок верхом на своих конях в направлении Шейди Хиллс. За ними следовали три экипажа. В королевской карете безмятежно спали Эрика и Оля. В двух других находились невольницы из кочевых племён, прекративших своё существование. По большей части ими занималась Ольга, прежде всего потому, что Андрея по-настоящему заинтересовала только одна из бывших жён Льва Пустыни. «В пустыню она попала из Урамбии и рассказывает об этой стране странные вещи, – делился с Ричардом Эндрю. – Вот ты беспокоишься о разгуле работорговли в родном Королевстве. Так это – детский лепет по сравнению с обстановкой в Урамбийском Царстве. Там работорговлей и развратом пропитано всё государственное устройство. Женщин, мужчин, детей крадут, сдают в почасовую аренду, продают. Напряжённые отношения с соседними странами во многом спровоцированы похитителями людей, действующими на широкую ногу. Из слов моей… э-э-э… рабыни со странным именем «Пупсик» вытекает... Нет, начну с начала. Она родом из соседней с Урамбией страны – Соу Коста, если верить её словам, из родовитой семьи. Девочку украли из дома в двенадцатилетнем возрасте. Сейчас её двадцать четыре года. В племени она около двух лет. Лев Пустыни не то купил, не то обменял её у торговца... Чего только не пережила женщина за вторую половину своей жизни... Так вот, она утверждает, что во дворце Царицы Урамбии творится что-то невообразимое. Царские рабы привезены со всего света, происходят из различных стран, представляют различные нации, многие имеют отклонения от нормы...»