— У тебя с новой девушкой не сложилось? — резко спросил он.
Я бросаю на него взгляд. — Она не моя новая девушка.
Он почти незаметно приподнимает бровь. — Так все плохо, да?
— Она не в моем вкусе, — огрызаюсь я, делая глубокую затяжку.
Курить очень неприятно, но, как и при употреблении спиртного, главное — это дискомфорт. Я наполняю легкие едким дымом и выдыхаю ядовитый венок в промозглый, темный воздух.
— Когда ты трахал ее в клубе, проблем не было, — говорит Яков.
Вряд ли это было так, но если я буду отрицать, то Яков подумает, что я просто смущаюсь, а я не смущаюсь. Стыдно должно быть Анаис — за то, что она так одета в одном из самых эксклюзивных клубов Лондона, за то, что утащила с танцпола случайного парня, даже не уточнив его имени, за то, что пытается трахнуть незнакомца, когда прекрасно знает, что помолвлена.
— У нее… — Я пытаюсь придумать оправдание. — Дерьмовое воспитание.
— Ну и что? — говорит Яков, его тон явно подразумевает, что он считает, что у меня тоже дерьмовое отношение.
Я бросаю на него взгляд. — Ну, у меня есть стандарты, ясно?
Яков проводит татуированной рукой по голове, почесывая череп сквозь стрижку. Костяшки его пальцев покрыты синяками и корочками от порезов. Якову пришлось нелегко в Спиркресте, когда он только начинал учиться, но уже давно никто в школе не смеет поднимать на него руку. И, тем не менее, без травм он, похоже, никогда не обходится.
Я бы спросил, в чем дело, но мы все уже знаем, что происходит. Жизнь Якова — как замок Иф: непроницаемая, неприступная, непостижимая.
— Значит, она тебя отвергла? — спрашивает он наотрез.
— Не будь мудаком. — Я вздыхаю. — Конечно же, она меня не отвергла.
— Мм… — Яков неопределенно хмыкнул. — Никаких акций Novus для тебя, да?
— Нет.
Мы молча докуриваем сигареты. Тон Якова может быть грубым и язвительным, но он также знает цену молчанию. В отличие от Закари, который будет высказывать мне свое мнение в самых резких и грубых выражениях, или Эвана, который напьется и будет сочувствовать мне, Яков совершенно счастлив оставить меня наедине с моими мыслями.
Что сейчас является и благословением, и проклятием.
Потому что в моих мыслях полный беспорядок, хаотичный шторм. Я думаю о дурацкой юбке Анаис с блестками, сверкающей в клубе, о том, как она схватила меня за пояс, чтобы вытащить с танцпола, как она выгнулась дугой и беззастенчиво просила то, что хотела.
Это было сексуально, пока происходило, — отличное качество, которое можно найти в случайной девушке в лондонском клубе, — но в невесте оно совершенно неуместно.
Потому что, как бы я ни думал об этом, есть только два варианта: либо Анаис знала, кто я такой, и просто пыталась играть со мной в игры разума своей дерьмовой попыткой соблазнения, либо она действительно не понимала, кто я такой, и была совершенно готова изменить мне, своему жениху, со мной, каким-то случайным парнем, которого она вытащила в клубе.
В любом случае, я в ярости.
Не может быть, чтобы Анаис не знала, кто я такой, или не узнала меня. Может быть, мы еще не встречались лично, но мое лицо расклеено по всем социальным сетям, блогам сплетен и таблоидам. Кроме того, я не могу представить, чтобы ее родители не использовали мою внешность в качестве аргумента, уговаривая ее на эту дурацкую помолвку.
Мои родители, конечно, пытались, но я не позволил им так легко манипулировать мной.
А что, если она совсем не та, за кого я ее принимаю? Анаис — довольно распространенное французское имя. Какова вероятность того, что случайная девушка по имени Анаис начала учиться в Спиркресте в то же время, что и моя невеста с таким же именем? Это моя любимая теория, самая спокойная из всех.
К сожалению, я не могу придерживаться ее очень долго.
Мы с Яковым докуриваем сигареты, бросаем окурки в лужу, образовавшуюся между булыжниками аллеи, и возвращаемся в клуб.
Мы пересекаем тусклый коридор, когда дверь одного из туалетов открывается, и оттуда выходит девушка. Ее волосы длиной до плеч заправлены за уши, а юбка с блестками сверкает даже при слабом освещении. Она довольно высокая, немного полноватая — фигура волейболистки, но без атлетизма и грации.
При виде нас ее шаги замедляются, и Яков заинтересованно наклоняет голову. Он смотрит на нее, потому что понял, что это та самая девушка из пари — моя новая девушка, как он выразился, или потому что он ее разглядывает? С Яковом трудно сказать. Внезапный импульс заставляет меня поднять руку и показать девушке средний палец.