— Правильно, — говорит он. — Если ты не хочешь, чтобы я вмешивался, не давай мне повода вмешиваться.
Он заканчивает разговор бодро, так, как заканчивают деловой разговор, пполучив то, что хотел. После того как он положил трубку, я продолжаю смотреть на свой телефон, пока экран не становится темным, и я просто смотрю на свое отражение.
На следующий день во время обеда ко мне привели Анаис. Я сижу вместе с другими Молодыми Королями в нашем обычном месте: в комнате отдыха шестого класса, расположенной рядом со столовой. Она предназначена для всех шестиклассников, чтобы проводить там свободное время, но как только мы перешли в старшую школу, она стала собственностью Молодых Королей.
С тех пор она принадлежит нам. Мы проводим там свободное время, перемены и обеды. В комнату пускают только тех, кто нас развлекает или обслуживает. К ним я отношу и наших подружек, хотя подружки среди Молодых Королей — большая редкость.
У меня не было девушки со времен Каяны, и никогда не будет. Эван, романтичный американец, единственный из нас, у кого до сих пор есть настоящие, официальные подруги. Хотя это почти не считается, учитывая его давнюю одержимость заносчивой Софи Саттон. Лука встречается с девушками, но только если думает, что кто-то из нас хочет ее, просто чтобы напомнить нам, что с ним нельзя шутить. Закари, кажется, даже не замечает существования девушек, кроме Теодоры Дороховой.
А что касается Якова... кто знает, чем занимается Яков.
Открывается дверь, и два ученика 12-го класса возвращаются с задания, на которое я их отправил. За ними медленными, неторопливыми шагами идет Анаис, объект этой миссии. Понятно, что она не хочет здесь находиться, но я сказал двенадцатиклассникам, что не взять ее с собой — не вариант.
Я не свожу с нее глаз, пока она приближается.
Ее школьная форма аккуратная, но простая, как у ребенка из младшей школы. Волосы убраны и причесаны, но на лице висят небрежно. Она не красится, не носит украшений, на пиджаке нет ни одной булавки. На рукавах, руках и подбородке видны пятна краски.
Если бы я не знал, что эта девушка — наследница миллиардов, это было бы последнее, что я мог бы о ней предположить.
Я не могу понять, что именно в ней меня так раздражает. Но чем больше я смотрю на нее, тем больше понимаю, что мне не нравится не ее внешность. Она достаточно симпатична — если бы она приложила усилия, то могла бы быть даже красивой.
Нет, дело не в ее внешности. Дело в ее... воздухе. Есть в ней что-то такое, что кажется потусторонним. Любопытная, но равнодушная. Отстраненная. Как будто она не с этой земли, а какое-то странное небесное существо, которое смотрит на всех нас свысока, как на маленьких и ничтожных.
Ее взгляд падает на меня, и она смотрит на меня без страха, гнева или беспокойства. Только неясный вопросительный взгляд.
Если другие Молодые Короли и замечают в ней что-то необычное, они не говорят об этом и не подают виду. Эван, который переписывает ответы на домашнее задание по естествознанию из книги Закари, поднимает глаза и слегка машет рукой. Яков слишком занят тем, что хмуро смотрит в телефон, чтобы заметить, что я привел ее. Лука наблюдает за происходящим с бесстрастным любопытством ученого, наблюдающего за участниками эксперимента.
А вот Захарий, как только увидел ее, сразу встал и широко улыбнулся.
— Bonjour, la future Madame Montcroix,20 — говорит он с идеальным французским акцентом.
Я подавляю дрожь. — Фу, не называй ее так.
— Bonjour, — вежливо отвечает она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Закари. — Привет. Я Анаис.
Закари тоже не обращает на меня внимания. — О, очаровательно, Анаис. Меня зовут Закари.
Я бросаю на него злой взгляд. — Я привел ее сюда не для того, чтобы ты развлекался, Закари.
— Может быть, и так, — говорит он с ухмылкой, — но меня это все равно забавляет.
— Тогда зачем я здесь? — спросила Анаис, обернувшись ко мне.
— Разве мне нельзя увидеть свою собственную невесту?
Она с сомнением поднимает брови.
— Насколько я понимаю, тебе разрешено все. Эти мальчишки, — она указывает на двух учеников 12-го класса, которые благоразумно отступили, — называли тебя
королем. Неужели они не знают, что во Франции мы гильотинировали нашу монархию?
Закари восхищенно смеется. Я бросаю на нее взгляд.
— Не учи меня моей собственной истории, Анаис. Я настолько француз, насколько это вообще возможно — моя фамилия насчитывает сотни лет.
— Твоя фамилия очень старая, — говорит она. — Должно быть, у нее постоянно болят суставы.