Анаис
Северин, должно быть, был прав насчет того, что водитель лимузина шпионил за нашими родителями, потому что через неделю после свидания я получаю сообщение от мамы.
Мама: Надеюсь, у тебя все хорошо, Анаис. Мы с твоим отцом рады слышать, что у вас с Северином все хорошо.
Я закрываю телефон и бросаю его на дно сумки. Я сижу в углу своей обычной художественной студии и работаю над картиной. Вздохнув, я продолжаю работу. В эти дни живопись — единственное, что кажется мне знакомым и безопасным.
Единственный аспект моей жизни, где я полностью контролирую ситуацию.
С помощью малярного ножа я размельчаю и смешиваю краски: жженую сиену, серебристый имит и жемчужно-белый, чтобы дополнить зелень шалфея и туманную синеву на моей палитре.
Я работаю над одной из своих выставочных работ — картиной, основанной на горах острова Скай. Контуры уже сделаны, и я нахожусь в середине работы над фоном из угрюмых облаков, когда дверь в студию с грохотом распахивается.
Испуганно обернувшись, я увидела, что моя кисть дергается по холсту.
— Черт! О-Северин.
Он стоит в дверях. Его форма безупречна и чиста, ожерелья и кольца сверкают на руках и горле.
Но его волосы в беспорядке, пряди падают на лоб. На его щеках горит глубокий румянец. Он тяжело дышит, словно бежал.
Он смотрит на меня с другого конца комнаты, его грудь вздымается и опускается.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
Он кивает, медленно пересекая комнату. Я сижу перед своим холстом, который стоит на сушилке рядом с окном. За окном — серое небо, солнце уже давно скрылось за горизонтом.
— Я искал тебя, — наконец говорит он.
Я хмурюсь. — Если я не на уроках, то обычно здесь, рисую.
— Почему здесь?
Я показываю кистью на окно. — Хороший вид.
— В Спиркресте есть виды и получше, — надменно говорит он.
— Верно...?
— Я покажу тебе, — говорит он. — Если хочешь.
— С удовольствием.
Снова наступает тишина. В студии полная тишина. В коридоре нет занятий, все преподаватели в своих кабинетах. Снаружи все мертвенно неподвижно, ветки и листья висят в безветренном воздухе.
— Ты... эм, ты что-то хотел? — спрашиваю я наконец.
Мы не разговаривали со дня свидания, даже не переписывались. Но напряжение той ночи, вместо того чтобы рассеяться за то время, что мы были врозь, кажется, только возросло.
Сев стоит рядом со мной и смотрит на меня, слегка нахмурившись. Резким движением он приседает рядом со мной и берет мой подбородок в руку.
— У тебя все лицо в краске, — говорит он задумчивым тоном.
— Да. Такое часто случается. Я же говорила тебе.
Его взгляд опускаются с глаз на рот, затем на горло. Его рука следует за его взглядом. Большим пальцем он оттягивает воротник моей рубашки.
— Ты носишь кольцо, — говорит он.
— Да. А почему бы и нет?
Его губы шевелятся в призраке улыбки. — Оно хорошо смотрится. Золото тебе идет.
Я облизываю губы. Теперь я нервничаю.
Нервничаю из-за его мягкого, задумчивого голоса, из-за ненужной напряженности этого момента. Его присутствие похоже на лужу бензина, а радужные отблески кричат об опасности. Одна искра, и мы оба сгорим.
— Ты пойдешь на вечеринку к Кай после экзаменов? — неожиданно спрашивает он, и слова вылетают изо рта.
Я киваю. — Да. Я подумала, что это было бы неплохо. А я всегда ей отказываю. Мне было неловко.
— Я не думал, что ты любишь вечеринки.
Я тихонько смеюсь. — Нет, они мне нравятся. Но те вечеринки, к которым я привыкла, не похожи на здешние.
— К каким вечеринкам ты привыкла?
— Пляж, дешевая выпивка, костры, ночные купания.
Он кусает губы. У меня такое чувство, что он хочет что-то выплеснуть из себя или чего-то хочет, но не знает, как об этом попросить. Эмоции льются от него, как осязаемый жар, обжигая мою кожу.
— С кем ты идешь на вечеринку?
Я хмурюсь. — Э-э... сама?
— Тебя никто не спрашивал?
Мое сердце замирает, зажатое в тиски надежды.
— Нет, — мягко отвечаю я. — Почему?
Он смотрит на меня, его зелено-золотые глаза ищут мои. Так вот почему он пришел сюда? Хочет ли он попросить меня пойти с ним?
— Я просто спросил, — говорит он.
— Ну... ладно. — Я говорю низким голосом, но жар, исходящий от него, плавит мои голосовые связки. Я прислоняюсь к нему, даже не осознавая этого. — Ты хочешь спросить что-нибудь еще?
Он медленно облизывает губы. Я задерживаю дыхание, гадая, не пробует ли он на вкус призрак поцелуя, который повис между нашими ртами. Но потом он качает головой и встает. — Нет. Ничего. Если кто-то спросит тебя, просто скажи "нет".