Затем песня меняется, музыка переключается, и толпа приходит в движение. Мелли прижимается ко мне, выгибаясь дугой. Я смотрю вниз, чтобы ободряюще улыбнуться ей.
Когда я поднимаю глаза, то вижу, что Кей движется в толпе, пойманная за руку каким-то мальчиком. Мой взгляд против воли осматривает комнату и находит то, что искал: Анаис.
Она стоит у колонны, в ее руке бутылка пива. Она медленно потягивает пиво, ее взгляд лениво перемещается по толпе. Ее глаза пробегают по моим, сначала не замечая. Затем вся сила ее взгляда устремляется на меня.
Мое сердце замирает в горле. Она поднимает бутылку, салютуя мне через толпу с легкой ухмылкой.
Не сводя с нее взгляда, я притягиваю Мелли ближе к себе. Мои руки скользят по ее попке и талии. Я притягиваю ее к себе и глажу по щеке. Анаис поднимает бровь и делает глоток пива.
Она не думает, что я собираюсь это сделать. И поскольку она смотрит на меня, я не могу этого не сделать.
Я наклоняю лицо Мелли и целую ее в губы. Она издает легкий стон, и ее рот раскрывается под моим. Не сводя глаз с Анаис, я углубляю поцелуй, проникая языком в рот Мелли.
Анаис не отрывает от меня взгляда.
Я так напрягся, что на секунду у меня затекли ноги. Я прижимаю Мелли ближе, но я не дурак. Мой член твердый не потому, что я обнимаю и целую ее. Мой член твердый из-за того, что Анаис наблюдает за мной, из-за того, что даже отсюда я вижу тусклый румянец на ее щеках.
Мелли отстраняется, чтобы отдышаться. Я опускаю взгляд, чтобы улыбнуться ей. Ее глаза яркие и блестящие, и меня охватывает внезапное чувство вины.
Она даже не понимает, что ее используют. Как она могла понять, что этот поцелуй не имеет к ней никакого отношения? Мой член прижат к ней — как она могла догадаться, что я напрягся только потому, что на меня через всю комнату смотрит девушка?
Девушка, которую я хочу, девушка, которая уже моя — девушка, которую я не могу получить.
Я поднимаю взгляд. Колонна пуста, бутылка пива Анаис брошена на пол. Я сканирую толпу в поисках занавеса шелковистых черных волос, голубого бюстгальтера, охристых брюк.
И тут я замечаю ее: она пробирается вдоль стены, направляясь к двери, ведущей в дендрарий.
Я отталкиваю Мелли от себя, бормоча извинения. Она смотрит на меня в замешательстве.
Что я делаю?
Девушка в моих объятиях хочет меня, а я ее не хочу. Теперь я бросаю ее посреди танцпола и, возможно, причиняю ей боль. Девушка, которую я хочу, исчезла, потому что я так отчаянно хотел, чтобы она знала, что я ее не хочу.
Хотя на самом деле мне больше ничего не нужно.
Яков был прав.
Я действительно дурак.
Глава 31
Лгунья
Анаис
Как только я выхожу из здания, вырвавшись из облака музыки и жары, я чувствую себя спокойнее.
Внутри было слишком тепло, слишком громко — слишком много присутствия Северина.
Снаружи воздух ледяной и неподвижный. Морозный ветер треплет вечнозеленые деревья дендрария, уныло шепча.
Я делаю глубокий, успокаивающий вдох. Меня пугает голос.
— Trésor, подожди.
Я даже не оборачиваюсь. Я ныряю с тропинки в темноту дендрария.
Мои шаги длинные и тихие. Я продираюсь сквозь деревья, надеясь, что он меня не увидит, надеясь, что тени поглотят меня целиком.
Быстрые шаги доносятся до моего слуха, приближаясь. Я колеблюсь, раздумывая, стоит ли мне переходить на бег.
В последний раз, когда я пыталась убежать от него, у меня ничего не вышло, меня поймали и наказали, причем наказали по особому методу Северина.
С другой стороны, я действительно не хочу сейчас с ним разговаривать. На самом деле я скорее прыгну со скалы навстречу своей смерти, чем посмотрю ему в лицо.
Я делаю рывок, но не успеваю сделать и первого шага, как на мою руку ложится рука, останавливая меня на месте. Я закрываю глаза и тяжело сглатываю, надеясь, что комок в горле чудесным образом исчезнет, прежде чем я буду вынуждена заговорить.
— Анаис.
Северин тянет меня за руку. Не сильно, но настойчиво, и я не могу проигнорировать это. Я поворачиваюсь и одариваю его своей самой милой улыбкой.
— Да, Северин.
Я отдергиваю руку, и он отпускает ее. Я дрожу на холодном воздухе и жалею, что не взяла с собой толстовку.
— Просто скажи Сев, — хмуро говорит он. — Никто не называет меня Северином.
Моя улыбка остается на месте. Если я буду держать ее на лице, то, возможно, все мои эмоции будут зажаты в груди. — Конечно, Сев.