— Доброе утро, студенты. Я мисс Изем. Некоторые из вас уже знают меня, а для тех, кто не знает, я — директор факультета искусств в Академии Спиркрест.
Две ближайшие ко мне девушки обмениваются недоуменными взглядами. Я не свожу глаз с мисс Изем, избегая соблазна поискать Северина в комнате.
Он определенно здесь — пришел с опозданием вместе с остальными своими королевскими друзьями, чем вызвал гнев мистера Амброуза.
Но мне не нужно смотреть на его лицо, чтобы понять, что речь идет о нем. Скорее всего, он сидит здесь и выглядит вполне довольным собой. Что бы ни собиралась сказать нам мисс Изем, я сомневаюсь, что он проявит раскаяние.
— Мне не доставляет удовольствия делать это объявление, — сурово говорит мисс Изем, — но вы все молодые взрослые люди, и я уверена, что вы отнесетесь к этому со зрелостью и самообладанием. В конце прошлого семестра, перед тем как галерея была закрыта на полгода, один из учеников, похоже, взял на себя смелость проникнуть в галерею и уничтожить некоторые экспонаты.
— На некоторых из вас это повлияет сильнее, чем на других, поскольку не все экспонаты пострадали одинаково. Мы с вашими учителями знаем, как усердно вы работали над этим проектом и как важна выставка для некоторых из вас, особенно для тех, кто хочет сделать карьеру в искусстве. К сожалению, у нас нет возможности выяснить, кто создал этот ущерб. Скорее всего, виновник этого чудовищного акта разрушения и подрыва сидит сейчас здесь, среди нас.
Она делает паузу и оглядывает комнату.
— Здесь, в Спиркресте, мы гордимся тем, что вы достигли не только высокого академического уровня, но и высоких моральных стандартов. Мы хотели бы верить, что человек, ответственный за это, поступит правильно и придет поговорить со мной или мистером Эмброузом. Тем временем факультет и сотрудники окажут вам поддержку в устранении повреждений и обеспечат проведение выставки. Ежегодная выставка — важная и любимая традиция Спиркреста. И она останется таковой.
С последним строгим словом мистера Эмброуза, который выражает свое разочарование и сочувствие, мы покидаем актовый зал.
Я избегаю главных дверей — не хочу столкнуться с Севом ни намеренно, ни случайно — и направляюсь прямо к запасному выходу, ведущему в другую часть здания.
Оказавшись на улице, я оглядываюсь по сторонам. Студенты выходят из здания и разбегаются в разные стороны. У меня свободное время, и я намереваюсь сразу же направиться в здание искусств, но жду несколько минут, со вздохом прислонившись к стене.
Бодрый ветер треплет мои волосы, по коже бегут мурашки.
У меня возникает соблазн заглянуть в галерею, но я уже догадываюсь, что моя выставка пострадала от таинственного нападения. При всей своей сверхэмоциональности Северин не дурак. Он хотел ударить меня туда, где, по его мнению, может быть больно, и выбрал мою витрину.
Мою выставку и мой шанс выиграть премию.
Выигрыш гранта облегчил бы жизнь в Японии, но Сев ошибается, если думает, что деньги имеют для меня значение. Если бы это было так, я бы не убегала от родителей. Я бы не занималась искусством. Если мне нужны деньги, я буду делать то, что делают нормальные люди, и работать ради них.
Уничтожение моей витрины ничего не значит. Я начну все сначала. В этой экспозиции был только один важный экспонат: моя картина с балкона. Я люблю эту картину всем сердцем. Мечтательные цвета, красота Северина, запечатленная через призму моих эмоций той ночью.
Эта картина не кажется мне просто картиной. Это как последний остаток того, что было у меня с Сев. Напоминание о том, что могло бы быть между нами.
Но эта картина надежно спрятана в углу художественной студии, в которой я работаю. Я хотела нанести на нее последние штрихи, поэтому оставила ее там сушиться.
Эта картина — сердце моей экспозиции. Пока она у меня есть, я могу перестроить все остальное вокруг нее. Пока она у меня есть, все будет в порядке.
Я верю в это до самого художественного здания. Войдя в самую маленькую из художественных студий, я застаю там Северина. Он вышагивает по комнате и рассеянно смотрит в окно.
Я замираю в дверях и делаю непроизвольный шаг в сторону.
Несмотря на то что я не издала ни звука, Северин поворачивается. Он поднимает руку, когда я отступаю назад.
— Не надо.
Я колеблюсь. Дикое желание убежать пронизывает меня, как это всегда бывает, когда я рядом с ним. Но бегство от него никогда не решало проблем, а только создавало их.
Поэтому я делаю глубокий вдох и захожу в студию, закрывая за собой дверь.