— Ну и что? — Яков пожимает плечами.
— Так это же "The Cyprian", а не какой-нибудь фестиваль укурков. Да ладно. Она даже не танцует в такт музыке.
— Давай поспорим, — говорит Лука с опасным блеском в глазах.
— Я не буду с тобой спорить, — говорю я, закатывая глаза.
— Спорим, что эта девушка тебя не трахнет, — продолжает Лука, не обращая на меня внимания.
— А что я получу, если она это сделает?
— Мой новый Aston Martin, — не задумываясь, отвечает Лука.
— Ты даже не заботишься о своих машинах, — замечаю я.
— Ладно, чего ты хочешь?
— Акции Novus.
Яков разразился хохотом. — Черт, Лука, тебя отец убьет.
— Убьет, если Сев выиграет спор, а он не выиграет.
— Ну ты даешь! — Я протягиваю ему руку. Он ухмыляется и берет ее.
Мы пожимаем друг другу руки, и как только я отпускаю ее, он добавляет: — Ты же не против, если я тоже попробую, не так ли...
Я отпихиваю его с дороги и ныряю в толпу еще до того, как он успевает закончить вопрос. Лука может быть полным психом, но, похоже, ему никогда не удавалось затащить девушек в постель. Наверное, это плюс к тому, что он выглядит как настоящий мультяшный злодей с его пронзительными глазами и серебристо-русыми волосами.
Быстро пробираясь сквозь толпу, я приближаюсь к странной девушке, наблюдая за тем, как ее длинное, неуклюжее тело двигается под музыку. Она ни черта не умеет танцевать, правда. Это почти восхитительно. У нее длинные, тонкие конечности, узкие бедра и маленькая грудь. Она грациозна и немного неловка.
Но ее лицо — это нечто иное. Глаза закрыты, на веках и висках сверкают блестки. Рот открыт в блаженной улыбке. Она полностью отдается музыке, позволяя своему телу делать то, что оно хочет.
Она выглядит безумной. Но она выглядит... свободной.
На секунду я пожалел, что не взял с собой фотоаппарат. Иногда, когда зрелище особенно интересно, у меня возникает желание запечатлеть его, увековечить. Не на телефоне, не с помощью пикселей, а на настоящей пленке. Мне нравится самому проявлять ее в фотолаборатории Спиркреста и наблюдать, как изображение, словно призрак, проявляется на белом блестящем квадрате.
Но поскольку принести в клуб фотоаппарат было бы жутче, чем все, что когда-либо делал Лука, мне придется выжечь это изображение в сетчатке глаза и надеяться, что завтра я его вспомню.
Судя по тому, как кружится голова и как алкоголь хлещет по венам, скорее всего, не вспомню.
Пробираясь сквозь толпу, я прокладываю себе путь к девушке. Она совсем не в моем вкусе, но что-то красивое и неземное в ней мне нравится. Может быть, дело в том, что ей, похоже, совершенно наплевать на то, как плохо она выглядит. А может быть, дело в красивой форме ее глаз, в ее грациозности. От этого она кажется невинной. Почти небесной.
Как ангел, которого изгнали с небес и заставили жить среди смертных.
Я танцую под музыку, приближаясь к ней так близко, что чувствую тепло ее кожи. Она пахнет чистотой, свежестью и сладостью, сиренью, морской солью и хлопком. Песня сменяется высоким женским голосом, в ней появляется новый ритм. Девушка открывает глаза и поднимает голову, чтобы встретиться с моим взглядом.
Я наклоняюсь и говорю ей на ухо.
— Ты хуже всех танцуешь, что я видел в своей жизни!
Она смеется и отстраняется от меня. Она поворачивается на танцполе, размахивая руками над головой, обрызгивая нас обоих тем, что она пьет. Она выкрикивает свой ответ сквозь музыку.
Мне абсолютно все равно!
У нее легкий акцент, который я едва могу разобрать сквозь оглушительную музыку.
Я притягиваю ее ближе, танцуя в ней. — Ты выставишь меня в плохом свете, если мы будем танцевать вместе!
Она обхватывает мою шею одной рукой, притягивая мою голову к себе, чтобы говорить мне на ухо. — Тогда я буду танцевать одна.
Я настолько пьян, что не могу ничего сделать, кроме как улыбнуться. — Это еще более неловко!
— Тебе не нужно спасать меня от самого себя, — говорит она, закатывая глаза и отходя в сторону.
— Нет, не нужно. — Я ловлю ее за талию и снова притягиваю к себе. — Это всех остальных я пытаюсь спасти от тебя.
Она смеется и бросается мне на шею. От ее дикого, восторженного смеха по моей коже пробегают мурашки, как от солнечных бликов на ряби озера. Я притягиваю ее к себе — она хорошего роста. Не слишком высокая, но и не низкая.
Идеальная высота для поцелуев.
Она танцует так неуклюже, что я сбиваюсь с ритма. Я смеюсь и кручу ее в своих объятиях, обхватывая за талию. Она узкая, как и вся она, но когда я направляю ее бедра своими, она послушно двигается. Она откидывает голову назад, прижимаясь к моей груди, и ее волосы касаются моего подбородка.