– У животных больше здравого смысла, чем у людей, – мягко произнес Люк. Он слегка отодвинулся, но только чтобы встретиться с ней взглядом. Он вынудил ее взглянуть на него, и она подчинилась. Как она ни старалась, все ее мысли и чувства были заполнены им. Его суровое лицо было расслаблено, даже спокойно. От некогда былой решимости не осталось и следа. Хрупкий остов ее сдержанности полностью разрушился, и она ничего не могла поделать, кроме как чувствовать его всего, хотя разум подсказывал ей бежать, бежать и больше никогда не встречаться вновь. Прикосновение его пальцев превратилось в настоящую ласку, спускающуюся с плеча к локтю.
– Животные борются за господство и влияние, но они знают меру.
Тем временем другая рука Люка нежно, словно лебединое перышко, ласкала ее щеку. Джой прикрыла глаза и задрожала. Он таяла от тепла его рук. Она не хотела этого, но, с другой стороны, желала этого больше всего на свете и желала так страстно, что все прежние представления и убеждения теряли свое значение.
В конце концов, она нашла в себе силы открыть глаза и прошептала:
– Мы не животные. Мы – люди. И у нас не все так просто, – она винила себя за чувственность и за то, что позволила ему приоткрыть занавес своей души несколько больше, чем хотела, дотронулась до ее щеки. Ей хотелось бежать и никогда не встречаться вновь с его рукой щекой. Но она не увидела ликования в его глазах.
Напротив. Люк водил большим пальцем руки по ее щеке и долгое время вглядывался в зелень лугов и густоту леса, пока, наконец, не промолвил:
– Иногда все просто, – прошептал он, и его руки вновь легли на хрупкие плечи девушки. – Джой, я передумал. Я помогу тебе найти то, что ты ищешь.
Казалось, сердце Джой остановилось. Она посмотрела ему в глаза и не нашла там ни тени насмешки или корысти. Но сомнение в душе не оставляло ее. Она совсем не знала его. У нее не было оснований доверять ему. Однако Джой была уверена: сейчас он искренен. Она еще никогда в жизни не была так уверена: он был честен. Она не стала задумываться над тем, что заставило его изменить свое мнение, да на это и не было времени. Как не было времени на утешение своего уязвленного самолюбия и гордости. Джой с ликованием бросилась ему на шею. Несколько секунд Люк стоял неподвижно, а затем обнял так сильно, что у нее перехватило дыхание. Ее волосы ласкали ему лицо, его тело было так близко, что Джой чувствовала каждую его клеточку.
Когда же Люк опустил ее на землю, Джой схватилась за него, чтобы не упасть, и он поддержал ее за локти. Им обоим так не хотелось отпускать друг друга. Это не поддавалось никакой логике и никаким законам рационального мышления. Когда же его губы отыскали ее, она встретила их с радостью.
Все было, как в её сне: всепоглощающий огонь его жажды смешался с ее собственным желанием. И так же, как во сне, все стало настолько неважным, и реальный мир перестал для них существовать.
– Люк, – выдохнула Джой, а он отодвинулся, чтобы взглянуть на нее своими горящими глазами, зеленоватыми с золотистым пламенем. Казалось, он целую вечность смотрел на нее этими странными бездонными глазами, и она притянула его обратно, со стоном погружая пальцы в густую копну его темных волос.
Он с легкостью приподнял ее так, что она чувствовала каждую мышцу его сильного тела. Его губы уткнулись в расстегнутый ворот ее рубашки, исследуя всю область чувствительной и беззащитной плоти горла и подбородка. Каким–то образом верхняя пуговица расстегнулась, и вот уже его язык обжигал манящую возвышенность ее груди.
Джой беспомощно вцепилась в его волосы, в то время как его язык исследовал ее, оставляя горящий след на коже. Не давая себе в том отчета, Джой обхватила Люка ногами и почувствовала твердость и силу его возбужденной плоти. Ее тело ответило ноющей болью желания. Он инстинктивно задвигался в такт ее движениям, будто бы покровы одежды и вовсе не разделяли их, и его дыхание прерывалось ритмичными действиями языка.
Чувствуя, что она уже не в силах сдерживаться, он позволил ей скользить вдоль тела и зарылся лицом в ее волосы, его руки подхватили ее под ягодицы и еще раз прижали к себе. Шершавая кожа его щеки терла ее нежную кожу, в то время как зубы поймали ее ухо, покусывая и сося. Растущее внутри нее желание искало выход, требовало, чтобы Джой ответила на его ласки своими, но он настолько плотно обнимал ее, что ей не оставалось ничего, кроме как таять от жара его желания.