Джой вернула фигурку на место. Ещё не пришло время, чтобы требовать объяснений и задавать вопросы, которые нуждаются в ответах. Она подавила дрожь в руках, соединив их вместе, и направилась дальше, к книжным полкам. Те были полностью заполнены книгами с подписанными корешками, среди которых Джой пыталась найти что–нибудь нейтральное, дабы вновь не вступить в разговоре на опасную почву.
И нашла, что искала – тонкую книгу собрания европейского фольклора и сказок. Иллюстрации были необычными, но красочными, Джой задержалась на одном изображении, похожем на историю Красавицы и Чудовища. В данном случае Чудовище представляло существо, одетое в наряд прошлого столетия, с головой, напоминающей помесь медведя и вепря.
– Твоя коллекция книг весьма внушительна, – сказала Джой сквозь повисшую тишину. Люк остановился, чтобы взглянуть на неё, хотя и остался возле камина. – Холодными и длинными зимами при отсутствии электричества, я полагаю, этих книг хватит надолго, чтобы не сойти с ума от скуки.
– Когда нет никаких других занятий, – ответил Люк. Его голос звучал ровно, а силуэт в свете от камина, казалось, стал менее напряжённым. Джой аккуратно переворачивала страницы.
– Я раньше любила подобные истории. Моя мама читала их мне, когда я была маленькой, – Джой замолчала, прежде чем воспоминания смогли заманить её в ловушку, а затем продолжила. – У тебя подлинный интерес к мифологии. Я всегда находила её захватывающим предметом.
Люк пересёк половину комнаты и остановился возле дивана, словно это был непреодолимый барьер.
– Возможно, мифы так захватывающи, потому что уходят корнями в действительность.
Джой с кривой улыбкой вскинула голову.
– Да. Но они также удерживают нас на безопасном расстоянии от действительности, – она захлопнула книгу и поставила на место. «Почему любая тема их разговора неожиданным образом все время усложняется?»
– И у действительности есть плохая привычка подкрадываться к нам любыми путями, независимо от того, как бы мы ни пытались её избежать, – взгляд Джой застыл на рядах названий, словно не видя их.
Голос Люка был настолько приглушённым, что она почти не слышала его.
– Есть многое на свете, друг Горацио…
– Кажется, Шекспир, – она сосредоточилась на поисках и обнаружила ряд произведений автора на верхних полках, вне предела её досягаемости. – «Гамлет» ведь трагедия, не так ли? Никогда не испытывала интереса к трагедиям.
Ощущение слабости охватило Джой, возникая из нежелательных воспоминаний, постоянной напряжённости и внезапно захлестнувшего её чувства одиночества. Она отчаянно желала обрести былое равновесие, но оно оказалось потерянным, вне предела досягаемости. Она развернулась так, чтобы Люк не мог видеть того, что, по ее мнению, читалось у нее на лице, и пошла в другой конец комнаты, проходя мимо тёмной кухни и останавливаясь в самом отдалённом углу.
Джой взглянула на крошечный угловой стол, и первой мыслью, пришедшей в голову, было то, что он является чем–то вроде священного места. Над столом высились красиво вырезанные маленькие полочки, на каждой что–то лежало. Две незажженные свечи довершали образ места, характерного для святилища. Джой гадала, чем оно являлось – местом воспоминаний?
Она оборвала мысль и сосредоточилась на изучении предметов. Вот самодельная, подобно столу искусно вырезанная и раскрашенная деревянная расчёска. Джой подняла её, чтобы тщательнее рассмотреть. Несколько тёмных, цвета полуночи, волос застряли между зубчиками. Женские волосы.
Джой задумалась, принадлежали ли они одной из предыдущих любовниц Люка – одной из тех, о ком её предупреждала Мэгги. Неужели даже самый высокомерный из мужчин стал бы держать напоминание о прежних завоеваниях как святыню? Возникшая идея казалась смехотворной, однако, осматривая вещи, у Джой не возникало сомнений – всё это явно принадлежало женщине.
Здесь находились простое посеребренное зеркало и золотое кольцо с единственным безукоризненным рубином. Джой почти что боялась прикоснуться к ним. Другие полки тоже содержали подобные предметы, но здесь явно находилось нечто особенное.
Изящная музыкальная шкатулка занимала почётное место – выполненная в классическом стиле, свидетельствующим о ее возрасте, но находящаяся в отличном состоянии, отполированная и, в отличие от других вещей святилища, на ней не было пыли. Джой не могла сопротивляться движению собственных пальцев, обводящих серебряные и золотые инкрустации; крошечная картина, вырезанная на крышке, изображала каноэ на реке, окружённой горами и лесом. Без раздумий Джой подняла крышку.