– Как я и говорил, – добавил он, наконец, прерывая ход ее мыслей, – мало, кто в деревне хорошо говорит по–английски, но это не проблема, я переведу все, что ты захочешь узнать.
Одарив его скептическим взглядом, Джой подумала, что незнание того, что говорят вокруг тебя, вряд ли можно назвать идеальной ситуацией. Но перспектива кровати и желание воочию увидеть то место, где вырос Люк, перевесили ее сомнения. Она снова почувствовала предвкушение, и свежий приток энергии буквально перенес ее через лес, сквозь который вел оставшийся путь до деревни.
Когда они, наконец, пришли, Джой остановилась на тропинке и принялась изумленно оглядываться. Более живописного места она не могла себе представить, даже если бы захотела. От края пролеска, где они стояли, по обеим сторонам немощенного участка, который можно было интерпретировать главной дорогой, теснились одно–и двухэтажные бревенчатые и дощатые дома. За пределами деревни было открытое поле, на котором вдалеке двигались силуэты то ли коней, то ли рогатого скота. Казалось, все это было перенесено в целости и неприкосновенности из прошлых веков. Здесь не было ни электрических кабелей, ни машин, ни спутниковых тарелок, даже Лоувелл выглядел центром цивилизации по сравнению с Валь–Каше.
Она продолжала все впитывать, а Люк уже вел ее в деревню по маленькому мостику через быстрый ручей. Только тогда Джой осознала, что там были люди, ожидавшие их, люди, материализовавшиеся на их пути, словно из ниоткуда, молчаливые и неподвижные. Подобно самой деревне, люди были одеты так, будто пришли из другого, более незамысловатого времени – тем не менее, лица, обращенные к Люку и Джой, были какими угодно, но только не простодушными.
Она почувствовала практически облегчение, когда Клэр вырвалась из круга серьезных взрослых, подскочила к ним и даже быстро улыбнулась Джой, прежде чем схватить руку Люка и начать болтать. Джой почти удавалось выхватывать отдельные слова из того, что она говорила, хотя смысл большей части разговора ускользнул. Девочка в театральной манере сделала заявление и торжественно указала на Джой.
Джой обнаружила, что она невольно придвинулась ближе к Люку, когда все жители, как один, повернулись и посмотрели на нее.
Несколько пар пронизывающих глаз уставились на нее, не моргая. Она ответила им не менее испытующим взглядом, вздергивая подбородок и выпрямляя спину под тяжестью рюкзака. Несмотря на то, что он не прикасался к ней, ее радовало ощущение присутствия Люка у себя за спиной.
– Привет.
Джой услышала, каким хриплым был ее голос, и нетерпеливо прочистила горло.
– Привет, меня зовут Джой Рэнделл.
Если она ожидала бурных приветствий или какого–либо ответа, ее ждало разочарование. Смотрящие на нее лица были бесстрастными, хотя и не выражали открытой враждебности. Даже сейчас она смогла разглядеть схожесть в их чертах – друг с другом и с Люком. У многих были черные волосы, у некоторых тронутые сединой, которая, казалось, мало что имела общего с возрастом, очертания подбородка и скул имели сходство с Люком. Но больше всего именно их глаза походили на его – эти странные напряженные взгляды – хотя ни один из них не обладал неуловимой силой его глаз.
Джой беспокойно задвигалась, гадая, как выйти из затруднительного положения, когда вмешался Люк.
– Est–ce ainsi que vous souhaitez la bienvenue a une invitee?[7]
Джой услышала в его тоне вызов и вопрос.
– Вот так вы приветствуете гостей?
Деревенские заворочались, один или два забормотали, и тогда вперед вышла пожилая женщина, лицо которой было покрыто паутиной глубоко высеченных морщин. Люк немедленно повернулся к ней. Его слова были отрывисты и резки.
Выхватив из потока слов одно, четко–произнесенное: «Grand–maman[8]» – словно зачарованная, Джой следила за тем, как пожилая женщина и Люк обмениваются долгими, пронзающими друг друга взглядами. Она видела сходство между ними, несмотря на то, что волосы женщины давно побелели, а острые углы черт ее лица смягчились и стерлись годами и большим жизненным опытом. Джой чувствовала некое противостояние сил воли между ними, бесконечно долго ни один из них не хотел отвести взгляда от другого.
Затем, внезапно, пожилая женщина перевела взгляд. Она всматривалась в Джой, оглядывая ее, подобно Клэр, сверху донизу. Джой так же выдержала это исследование и испугалась, когда на лице пожилой женщины вдруг возникла улыбка.
– Alors, petit–fils, c'est ça, ta derniere petite amie[9].