Пожилая женщина уперлась руками в бока и бросила на Люка взгляд, полный скрытого значения. Джой пыталась осмыслить это, как вдруг была напугана сухим голосом, произнесшим с сильным акцентом по–английски:
– Не думала, мальчик, что ты приведешь когда–нибудь сюда одну из них. Нечто особенное, не так ли?
Глядя на Люка с немым призывом, Джойс испытала второй шок. На скулах Люка расцвел слабый румянец, а губы сжались в мрачную линию. Пожилая женщина издала хриплый смешок, и Джой почти подпрыгнула.
– J'ai raison, hein?[10]
И снова внимание женщины было обращено на Джой.
– Хорошо, представь нас. Где твои манеры, мальчик?
Джой была уверена во внезапном изменении поведения людей, наблюдавших за противостоянием. Как будто все напряжение разом утекло и сменилось чем–то похожим на доброжелательность. Внезапно возник обмен тихими комментариями, взглядами и кивками, будто в односельчанах ослаб некий маленький узел.
Даже резкие от раздражения глубокие интонации такого родного голоса Люка принесли облегченье.
– Grand–maman, это – моя подруга, Джой Рэнделл.
В первый раз за все время он повернулся к Джой, выражение его лица смягчилось, успокаивая ее.
– Джой, это – моя бабушка, Бертранда.
Взглянув в лицо Люка в поисках ключа к правильному приветствию, Джой рискнула:
– Bonjour, Бертранда. Рада познакомиться.
Когда она протянула руку, пожилая женщина неожиданно крепко пожала ее. На самом деле, рука Бертранды была настолько далека от определения «хрупкая», что Джой заморгала. Пожилая женщина улыбнулась, обнажив несколько дырок на тех местах, где раньше были зубы.
– Joelle.
Она произнесла имя на тот же манер, как ее один раз или два называл Люк, с перекатывающейся напевностью на конце.
– Хорошее имя. У тебя и должно быть такое.
Внезапно она уронила руку Джой и подмигнула Люку:
– Я была права, hein? Elle est differente. P't–être que c'est elle…[11]
И снова Джой представилась редкая возможность увидеть, как Люк краснеет. Если бы обстоятельства были немного другие, она бы потребовала от него объяснений и в тот раз, и в этот – но осторожный взгляд на лицо Люка сказал ей, что сейчас определенно не время. Объяснения подождут. Она поняла достаточно, чтобы прийти к заключению, что бабушка Люка была важной персоной в деревне. И если она примет Джой, то и все остальные поступят так же.
Будто в подтверждение ее догадкам, несколько односельчан выступили вперед поприветствовать Люка, многие с объятиями и хлопками, которые он возвращал с некоторой сдержанностью. В действительности, Джой заметила, что он несколько странно принимал их приветствия, в том числе и от небольшого количества детей, которые кружили вокруг него, подобно дервишам, и с которыми он обращался, как и с Клэр, не скрывая любви. С женщинами он обращался крайне любезно, не зависимо от их возраста, а с мужчинами почти так же пытливо–сдержано, как и со своей бабушкой. Но это мало что для нее проясняло, так что она позволила отвлечь себя от мыслей, когда Люк подвел мужчину примерно своего возраста, чтобы представить ей.
– Это – мой кузен, Филипп, – сказал он, прервав на мгновение разговор, текший между ними. – Клэр – его дочь. Я остановлюсь на ночь у него.
Филипп пожал ее протянутую руку своей мозолистой ладонью и сильно кивнул головой. У него были черные, как смоль волосы, такие же, как и у Клэр. Он пробормотал приветствие на французском, посмотрел на нее длинным испытующим взглядом и, наконец, повернулся к Люку. Коротко попрощавшись, Филипп их покинул, а затем и односельчане, один за другим, последовали его примеру, пока с ними не остались только бабушка Люка и Клэр.
И тогда до Джой дошел смысл последнего предложения Люка.
– Ты сказал, что остановишься у Филиппа. Значит ли это, что я остановлюсь в другом месте?
Ее голос звучал вызывающе даже для ее собственных ушей, но Люк едва отреагировал на это. Его лицо по–прежнему было угрюмым и застывшим.
– Ты остановишься у моей бабушки. Тебе там будет удобно.
Он намеренно избегал ее глаз.
– Но почему? Почему мы должны останавливаться… в разных местах?
Как только она начала говорить, то поняла, что выдает себя своими словами, но они вырвались помимо ее воли. Прежде чем Люк смог ответить, она почувствовала, как ее руку еще раз сжала теплая ладонь Бертранды. Пожилая женщина одарила ее щербатой улыбкой.
– Crains rien[12], petite. Я позабочусь о тебе.
Джой закусила губу, надеясь, что Люк ей поможет. Он повернулся и, встретив, наконец, ее беспокойный взгляд, почти улыбнулся.