Однако сейчас, в данный момент, главнее другое – как до Гадрумета добраться? Лучше и быстрее всего – на попутном судне. Сойдет и рыбацкий челн, что тут плыть-то? Тем более сейчас, летом – время спокойное. Денег бы раздобыть – тогда и челнок нанять можно. А, в крайнем случае – просто угнать, уж с парусами-то Саша сумеет управиться. Значит, надо присматривать подходящую посудину уже сейчас, а уж затем, выбрав время, рвануть в Гадрумет.
Придя к такому выводу, молодой человек сразу же начал действовать – все чаще и чаще гулял по побережью, присматривался к рыбакам, даже завел шапочные знакомства, вот только еще не прояснил, где рыбаки прячут паруса и весла? Но и до этого оставалось не так уж и много.
Обычно Александр отправлялся на прогулку с утра – в полдень было б очень жарко, да и любой праздношатающийся человек вызвал бы подозрения – сиеста. И вот, в один из летних деньков, жарких и светлых, молодой человек возвращался с прогулки обратно в таверну – пора уже было что-то готовить на вечер. Солнце уже жарило, и на террасе, под деревьями, никого не было – еще не вечер – да и внутри не должно было еще никого быть, разве что так, кто-нибудь по пути зайдет воды выпить.
Однако… Однако на это раз в таверне было как-то шумно. Доносились чьи-то разъяренные крики, ругательства, звуки ударов… а вот, кажется, начали ломать мебель. И – странно – скандалили-то на втором этаже, а не в зале!
Удивленный Саша вошел в таверну…
Мимо неслышно прошмыгнула Фиорина… не сказав ни слова, словно бы ничего такого и не происходило.
– Эй, эй, что там такое происходит-то? Кого-то бьют?
– Э, это ты пришел, – из кухни выглянул явно обрадованный хозяин, Сильвестр. – Вот славно.
– Да что там такое-то?
– Фелиций приехал.
– Что еще за Фелиций?
– Летиции нашей муж, а мне – свояк, так выходит. Да я про него рассказывал, тот самый моряк.
– А, – наконец, вспомнил Саша. – Моряк, значит. И что он там делает? Супружницу жизни учит?
Наверху вновь послышались крики, перешедшие в истошный женский визг.
– И хорошо учит! – молодой человек ухмыльнулся. – Как бы только не прибил.
– Ее-то не жалко, как бы нас не прибил! – посмотрев наверх, опасливо признался хозяин. – Что-то он в этот раз разошелся.
– Что ж, – Александр пожал плечами. – Пойду, погляжу… тем более – мне и переодеться надо.
Переоделся он сразу же, как только поднялся, сменил пропитавшуюся потом тунику, после чего уже отправился в другое крыло, где жили девушки – Летиция и Фиорина.
– Ах ты, тварь! – сквозь распахнутые дверные створки доносилась громкая ругань. – Шестоперстка вонючая! Гнусная шняга! Гадина злоковарная! А ну, признавайся, кого без меня в постель затащила? Убью-у-у-у!!!
Бамм!!!
– А-а-а-а! – в соседней комнате – у Фиорины – заорали притихшие было детишки.
А ведь и вправду убьет, подумал Саша и заглянул в комнату.
– И совершенно незачем тут так орать! В соседних домах жителей перепугаете.
– Что?! – обернувшись, поинтересовался маленький кривоногий субъект с плоским лицом и кривоватым носом, вовсе никакой не атлет, упаси боже.
В правой руке субъект держал помятое медное блюдо, которым, по всей видимости, и учил жизни жену, в добропорядочности и нравственности которой у него, как ни крути, имелись все основания сомневаться. Левой же рукой морячок сжимал опрокинутой на софу супружнице горло, однако при виде Саши ослабил хватку.
– Это еще кто такой? Ага! Полюбовничек! Ах ты ж…
Оставив жену, моряк с неожиданным проворством подскочил к вошедшему, явно намереваясь ударить того по голове все тем же многострадальным блюдом. Александр, конечно же, не стал дожидаться подобного, а просто напросто заехал нахалу кулаком в нос.
Выронив блюдо на пол и захрипев, бедолага моряк отлетел к стенке и – уже по ней – сполз на пол, где и застыл, запрокинув голову и раскинув в стороны руки.