Шикку нахмурился. Здесь, в далёком западном городе, говорили на непривычном языке и классические фразы звучали странно, с шипящим прононсом. Знакомые слова сделались непривычными и Шикку постоянно казалось, что он чего-то не понимает или понимает не до конца.
- Пойдём со мной,- сказала девушка,- Забудь про старые стены. Со мной ты прикоснёшься к тайнам, которые намного приятней.
Теперь она говорила по-мидийскию.
Шикку показалось, что его облили водой из колодца. Он вгляделся в лицо девушки повнимательней.
Нет, ничего мидийского в её облике нет. Наряд - изысканный, без сомнений - не похож на строгую одежду переводчика. И тростниковой палочки для письма тоже не видно. Но если так, откуда она знает язык?
- Вы очень настойчивы,- Шикку так волновался, что по прежнему отвечал на классическом наречии,- Я удивлён. Вы предлагаете мне то, за что путешественники платят серебром. Чему я обязан такой щедростью?
- Следуй за мной,- жрица двинулась по галерее,- И ты узнаешь ответ.
Шикку пошёл следом. Он и сам не смог бы ответить, что заинтересовало его больше - девушка или тайна.
Возле поворота он попытался остановиться.
- Мне кажется, вы ведёте меня в ловушку,- сказал он,- хотя я не сделал ничего против законов людей и богов. Если я нарушил запрет, скажите мне сразу.
- Ты не нарушил ни одного запрета,- жрица не сбавила шаг и Шикку пришлось её догонять.
- Тогда за что мне такая честь?- спросил он.
- Всему своё время.
- А на рынке у вас тоже раздают бесплатные товары?
Жрица повернула удивлённое лицо.
- Ты считаешь меня… товаром?
- Нет, не считаю. Но это вопрос грамматический.
- Ты учил грамматику?
- Я хочу сказать, что вы продаёте это другим. И я не могу понять, почему мне это должно достаться бесплатно.
- Но ты не знаешь, что именно тебе достанется.
- Знаю.
- А если ты знаешь неправильно? Неужели ты думаешь, что раз изучил грамматику, то знаешь всё на свете?
Шикку уже открыл рот, но не рискнул спорить с женщиной. И просто спросил:
- Что ещё у вас раздают бесплатно?
- Почему ты решил, что бесплатно? Бывает, когда не сезон, торговцы просто отдают дыни за бесценок.
- Они отдают старые, попорченные дыни. А старой вы не выглядете.
- Но бывают и праздничные пиры. Весь город кормят из царских и храмовых запасов.
- Значит, пир… А кто ещё туда приглашён, кроме меня?
- Это не пир. Считай это званым ужином.
Дом удовольствий, где трудилась Ашерту, стоял между фруктовыми рядами и мутной полоской канала. Тут же продавали пиво и пахло свежими лепёшками. Двухэтажный домик, облицованный изразцами алой глазури, обещал отдых и удовольствие. Важно, что и путь к нему был приятным.
Ашерту занимала боковую комнату с побелёнными стенами. Окно - в сторону канала, так что рынок почти не слышно. Вода канала ползла среди зарослей, похожая на бесконечную бурую землю.
Ашерту села на циновку, сбросила сандалии и поджала босые ноги. Шикку колебался. Он посмотрел в одну сторону, в другую и заметил столик. На столике - глиняное блюдо с тремя свежими яблоками.
- Это тоже подарок?- спросил он.
- Угощайся.
Шикку продолжал стоять. Тонкая туника пропиталась потом и казалась теперь тяжёлой и неудобной.
- Что ты увидел на северной стене?- продолжала Асерту,- Расскажи, мне интересно. Меня учили легендам, но не всем.
- Я не успел рассмотреть ничего особенного.
- Но ты начал смотреть. Значит, ты что-то про них знаешь. Про те времена, когда боги ещё сражались в горах и спускались под землю. Про древних царей, что правили всеми четырьмя сторонами света. Ты учился больше меня, знаешь буквы и другие удивительные вещи.
- Нет, нет, нет,- Шикку мотал головой и хвост мотался вместе с ней,- я не знаю ничего особенного.
- А яблоки любишь?
- Яблоки невозможно любить. На яблоки набрасываются.
- Тогда возьми, если любишь.
Шикку взял одно яблоко. Потом добавил к нему второе и третье. Постоял, разглядывая треугольник спелых плодов - а потом, сперва робко, подбросил первое, за ним второе, третье. И вот он уже стоит посередине комнаты и жонглирует яблоками.
Асерту засмеялась и захлопала в ладошки. Шикку поклонился, положил яблоки обратно, ещё раз посмотрел на девушку - и ему стало не по себе.
Он бы не смог объяснить, что случилось. Девушка откинулась на подушку и смотрела из-под чёрного локона. Одну ногу она поджала, а вторая была в двух пальцах от сандалий Шикку. Он мог видеть смуглую ступню.
Жрицу словно окутывало невидимое жаркое марево. Она смотрела, дышала, говорила - и Шикку окатывало пьянящим жаром, как будто он пил пиво кружку за кружкой. Шикку не мог отвести глаз от неё и не мог сопротивляться.