Это была сила Иштар, блудницы богов. Теплота, сладкая и тягучая, словно мёд, что сковала Думмузи и Энкиду.
Шикку понимал, что здесь обман, что это опасно - а затем присел на кровать. Он хотел показать, что может уйти в любой момент - но уйти, разумеется, не успел.
Ашерту поднялась с подушки, провела пальцем по высокой скуле мальчика. Потом взяла за руку и начала поглаживать ладонь.
Шикку не помогал, и не сопротивлялся. Он ещё мог хранить тайну и делать вид, что он не при чём. Но сопротивляться не мог. Ашерту это чувствовала. Женщины всегда это чувствуют.
Она мягко опустила его на лежанку и начала целовать шею. Тонкое ароматное дыхание кружило голову и Шикку не смог сдержаться - руки начали ласкать сквозь тонкое полотно упругую грудь жрицы с вишенками сосков.
Последний поцелуй - и вот девушка уже облизывает шею. Это было совсем новое удовольствие и Шикку откинул голову на подушку - чтобы отстраниться и чтобы не пропустить. Он по прежнему робко отвечал на ласки и прислушивался к чувствам. В голове продолжало скрестить подозрение - словно червь внутри яблока.
Но от Шикку и не требовалось ничего больше. Нежные и ловкие пальчики девушки уже стаскивали с него прилипшую одежду. Он и не ожидал, что его так просто раздеть.
У облачения жрицы не было ни заколок, ни пояса - так что дивную лёгкую ткань тоже можно стянуть одним движением. И только бронзовое ожерелье тренькало при каждом её движении. Интересно, она будет раздеваться сама, или…
Он не успел додумать до конца - девушка уже сорвала тунику и он увидел смуглое, тощее тело, словно вырезанное из вишнёвого дерева. Бронзовое ожерелье продолжало звенеть на теперь обнажённой груди, по тронутым зеленью кольцам прыгали искорки, а аромат притирания стал тоньше и ярче, он проникал в нос до самого центра головы и от него не было никакой защиты.
Девушка прыгнула на него, словно порыв тёплого ветра и прижалась кровати так плотно, что Шикку уже не чувствовал тела и только дышал. Тело жило своей жизнью, руки ласкали, губы слились с её губами и горячий член вошёл в прохладное влагалище.
Девушка застонала и задвигала бёдрами, не переставая яростно целоваться. Теперь она атаковала губы и Шикку никак не мог попасть в ритм - хотелось и отвечать на поцелуи, и забраться поглубже.
…По коридору приближались шаги. Шикку их слышал, но не замечал.
Вот шаги затихли напротив их комнаты.
Проклятье! Тухлая вода! Кого там демоны принесли?..
Неужели не могли раньше, прежде, чем началось? А сейчас Шикку и сам уже не остановится….
Жрица зажмурилась от удовольствия, на её щеке блеснула капелька пота.
Шикку приподнялся и прошептал, по-мидийски:
- Не отпущу.
А потом толчком перевернул девушку на бок и оказался сверху. Она не сопротивлялась - только стиснула его обнажённые плечи и стала постанывать. Достаточно тихо, чтобы это казалось естественным и достаточно громко, чтобы услышали за занавеской.
Шикку двигался упорно и старательно, он словно замешивали тесто. Было тяжело, он уже порядочно устал и голова больше не кружилась, а опускалась всё ниже - но и удовольствия было столько, что он готов был продолжать.
Пока не уснёт.
Или пока тот, кто молча стоит у дверей, не положит конец их веселью.
Шикку задрал голову, почувствовал, как жар ползёт по загривку - а потом внутри что-то подалось, и он излился в горячее лоно. На мгновение почудилось, что сейчас сперма застынет, как клей, и они навсегда останутся единым целым - а потом он выдохнул, повалился на девушку и ощутил, как сильно устал.
Шикку откатился в сторону, посмотрел в потолок и ему показалось, что все мысли из головы вылились вместе со спермой. Голова сделалась лёгкой, как кожаный мяч, и если бы не потолок, то наверняка улетела бы в синее небо, навстречу Шамашу.
Голый Шикку лежал, раскинувшись, словно птица с перебитыми крыльями.
Сейчас можно было рассмотреть его тело. Худое и длинное, длинные пальцы, приученные скорее к тростниковой палочке, чем к оружию труда. Ещё минуту назад грозный член обмяк и стал почти детским.
Рядом тяжело дышала обнажённая Ашерту.
Занавес бесшумно поднялся. На пороге стояла пожилая - на вкус Шикку, конечно - Эришти-Айя. За спиной начальницы над блудницами, в тени, стоял ещё один жрец - в тёмной одежде, тщательно бритый и с ассирийским носом. Шикку его не знал.
- Мы приносим свои извинения,- Эришти-Айя демонстративно смотрела в окно, мимо лежанки,- но срочно нужна твоя помощь. Нам нужен кто-то, кто понимает по-мидийски.