– Эмма, я же говорю, занят, – мужчина встал во весь свой немалый рост, расправил плечи, посмотрел так холодно, что захотелось сжаться. – Прошу тебя, уйди, дай мне закончить.
– Вот всегда так! – Я шмыгнула носом, сделав вид, что сейчас заплачу, хотя глаза и так предательски защипало. – У нас молодая семья, а у тебя все нет на меня времени. Даже узнать друг друга получше и то…
По щеке скользнула слезинка, потом вторая. Теперь я шмыгала уже по-настоящему. Все же в любом пренебрежении и унижении есть грань, за которой уже невозможно сдержаться.
– Эмма, прекрати! – брезгливо бросил муж. – Выкладывай, чего ты хочешь и уходи.
Чего я хочу? А правда, чего я хочу? Ну во-первых, съездить со всей силы по этому великолепному, строгому и холодному как лед лицу. Чтобы обязательно остался красный отпечаток моей ладони, чтобы голова как следует мотнулась.
Даже рука зачесалась от желания воплотить эту фантазию в жизнь.
А еще я хочу, чтобы муж проявил ко мне хоть капельку уважения. Но это уже фантастика. И может я бы сменила тактику своего поведения, стала ему опорой и поддержкой, а не пятым колесом, но это ведь не изменит его.
Нужно признаться себе честно, принцу Вильяму Ангиарскому плевать на свою жену. Да и на всех вокруг, если честно, тоже. Уж я-то знаю, успела сделать кое-какие выводы. Единственный человек, к которому он относится с некоторым почтение – его мать.
– Вильям, я уже сказала, – еще раз шмыгнув носом, произнесла я, – что хочу провести с тобой вечер, узнать получше. Ну сколько можно меня игнорировать?
Мужчина склонил голову набок, его взгляд стал еще более цепким и пристальным.
– Если я подпишу для твоего отца разрешение на разработку пятой части шельфа в Северном море, я могу надеяться, что ты не будешь в ближайшее время отвлекать меня от дел?
Я даже замерла на секунду под его насмешливым взглядом. Неужели догадался?
– А как же супружеский долг? – ляпнула, до конца не обдумав ситуацию.
– Я сам буду решать, когда ты его исполнишь, и оповещу об этом заранее. Сегодня мне некогда. Так что если ты согласна, не смею задерживать, – отчеканил он, сел и вернулся к бумагам, более на меня не глядя.
Я вылетела за дверь и прислонилась к стене рядом. Руки тряслись, где-то в груди стоял ком, мешающий дышать, ноги подгибались. Перед глазами плясали разноцветные веселые блики, как бы насмехаясь надо мной своим радостным мельтешением. Пол грозил уйти из-под ног.
Отстраненно подумала, как будет смотреться, если меня вывернет прямо здесь? Наверное, все спишут на несвежие креветки или еще что-то подобное. Не может же у принцессы Ангиарской случилась натуральная истерика с нервным срывом после общения с ее благоверным.
Так меня еще не оскорбляли ни разу в жизни!
Одно дело, если меня считают глупой куклой, бессловесной мебелью, другое, продажной девкой, готовой терпеть любые унижения за подачки Его высочества.
Да, изначально план был такой: я улучшу отношения с мужем, а потом попрошу за отца. Но ведь я правда хотела достигнуть хоть какого-то понимания между нами. А меня макнули лицом в грязь.
“Я сам буду решать, когда ты его исполнишь”, – сказал мой муж и кинул кость в виде части шельфа. Мог бы еще пару сотенных бумажек оставить на тумбочке, эффект был бы тот же.
Я сказала, что он может вообще не приходить и хлопнула дверью. Я порушила весь план отцу и себе. Я не добилась ничего и потеряла остатки самоуважения.
Очень хотелось сесть на корточки и разрыдаться, но я собрала последние силы – на сегодня с меня унижения достаточно – и аккуратно, держась за стену, пошла в свои покои. Нужно будет не забыть запереть дверь, а то с мужа станется меня добить. Если он сегодня вечером придет, я не знаю, что я сделаю.
До своих апартаментов добралась без приключений. Глянула на режущие глаз цвета. Как же я ненавижу убранство дворца – вычурность, помпезность, старинный шик, сегодня выглядящий как китч! Надо хотя бы здесь все переделать.
Прошла гостиную и направилась прямо в спальню, но не успела захлопнуть дверь, как сзади раздались шаги и в комнату ворвалась Жаклин.
– Ой, ты уже вернулась? Опять поругалась с ним? – “поддержка” подруги больно резанула по нервам.
– Тебя стучаться не учили? – зло огрызнулась я.
– Может хватит выяснять с ним отношения? – Жаклин не прореагировала на мои слова, а нагло пройдя в комнату, плюхнулась на кровать. Даже это движение получилось у нее элегантным и вызывающе-сексуальным.
Это было последней каплей.
– Жаклин, оставь свои нотации при себе, у меня и так голова болит.