Азиат прохрустел шеей и ласково-издевательской улыбнулся. Из-под верхней губы показалась пара белоснежных острых зубов. Клыки не как у вампира, конечно, но чесночным соусом на основе святой воды шею намазать хотелось. Щека, покрытая хайлайтером и румянами, нервно дёрнулась. Мужчина хмыкнул и опустил голову. Длинные пальцы, с аккуратно обрезанными ногтями, осторожно прикоснулись к верхней пуговице халата. Незнакомец проследил взглядом: правильно ли справляется с застёжкой, и вернулся к линзам. Его забавляло видеть в них своё отражение и бегущие строки слов непонимания и криков о помощи.
Одна. Вторая, Третья... Ладони медленно заскользили вниз, а чёрные брови поднимались вверх. Неужели ничего не сделает? Не скажет и слова? Ещё одна покинула петельку совершенно беззвучно. Надо же! Неожиданная покладистость со стороны геймерши зажгла искорки любопытства: где же они, эти невидимые грани дозволенного?
Тонкие пальцы, поддев полы халата, разместились на осиной талии. Лёгкое давление — так, проверка на крепость косых мышц пресса. Скользящими движениями ладошка оказалась на пояснице, другая на пупке. Забравшись под футболку кричащего цвета, азиат погладил пирсинг, словно знал, что он там точно есть. И снова заглянул в неестественный зелёный.
«Забрать телефон и валить отсюда зайчиком!» — мелькнула здравая мысль в седой голове. Вторая упрямо талдычила голосом Шуркиного парня: «Смотри глубже!».
Что-то не вязалось с действиями мужчины. Пускай, движения рук наталкивали на не самый приятный исход их встречи, взгляд оставался испытывающим, с примесью насмешки. Всё же проверял девушку на прочность. И наслаждался этим. Игрался, но не как кошка с мышкой — жертвой Кукис себя больше не ощущала. Он чётко соблюдал границы, пусть и возведены они были им же, а не прижатой к стенке девушкой. Хотел бы — давно скрутил бы Александру в бублик. А так медлил... Словно давал Саше время на подумать... Или привыкнуть к нему.
Скованность от страха понемногу проходила. Через секунд тридцать Кукис, напрочь абстрагировавшись от происходящего, начала дышать и даже злиться на ситуацию в целом. Гнев кривил молодое лицо, хмурил подкрашенные бровки, выгибал губы и раздувал ноздри. Это лишь умиляло мужчину, в глазах которого читались издёвка и удовольствие — дрова в костёр праведной ярости Шуры.
Дверной колокольчик нарушил тишину, оповестив о посетителе. И, не думая (ведь она точно не думала головой, когда это делала), фармацевт сильно ударила незнакомца в грудь, оттолкнув его на шаг. Невозмутимо поправила халат и бодрой походкой вышла в зал. Ещё никогда в жизни Сашка не была так рада простому наркоману, что заглянул за шприцем, водой для инъекций и спиртовой салфеткой. Последнее даже удивило: мало кто из них заботился о стерильности во время повреждения кожного покрова, но это дарило ещё пару секунд свободы. Ведь как только этот сомнительный человек преодолеет плиточный пол и скроется за стеклянными дверями, чудовище из материальной щёлкнет зубами, перекусывая девичью шею.
«Телефон! Телефон! Где ты?» — бормотала про себя Кукис, глазами обшаривая прикассовую зону. Без гаджета она никогда надолго не оставалась. Как сама Шурка любила говорить: он — вся её жизнь. А воинственная принцесса АсаShi так просто с жизнью не расстаётся. Смартфон необходимо найти! Вот только где искать? И не случится ли с её настоящей жизнью что-то плохое, если она начнёт обыскивать каждый сантиметр помещения? Не просить же незнакомца позвонить.
Не зная, на что надеется, и, возможно, показывая нрав, Александра стойким оловянным солдатиком осталась у кассового аппарата, моля космос передать её мысли о спасении хоть одному надёжному человеку. Отцу, брату, парню, другу — да кому угодно, кто вспомнит о её существовании и просто решит заглянуть в царство таблеток и настоек. Она щенячьими глазами высматривала редкого прохожего, который мог стать случайным героем. Но, словно заговорённые, они обходили аптеку, оставляя её с азиатом один на один.
К слову, неплохо было бы узнать, кто он такой и чего хочет? Ещё лучше бы спровадить его от греха подальше. Но начинать разговор со слов: «Привет, а ты кто такой? Иди отсюда!», было, мягко говоря, неловко. От одной мысли, что минут десять назад этот нехороший человек зажимал её в комнате, щёчки покрывались розовой краской. А от другой — становились бордовыми, из ушей свистел пар закипевшим чайником, из ноздрей валил дым. Не зря же брат прикалывался, что когда Шурка себе кольцо в нос вставила, ещё больше стала на быка походить.