— Чудище? Вы о драконе?
— Конечно, — он изобразил удивление. — Что еще может это объяснить? О, не злись так! Бойся, Йоханнес, его лицо похоже на лицо королевы.
— Точно, Ваше высочество, — улыбнулся капитан.
— Его реакция подходит для истории. Бен, добавь к этой своей эмоции язык гадюки и хитрость дьявольской музы, и ты получишь королеву. Я никогда еще не страдал, как тогда.
— И мы все, — рассмеялся Йоханнес.
— Точно, — Флориан принялся изображать сдержанный тон Софии. — «Дракон, говорите?» — сказала она отцу, словно непослушной служанке! — «Вы лично видели дракона?». Отцу пришлось признать, что он не видел. «Кто-то из вашего сопровождения видел это легендарное существо?». Мы покачали головами. «Вы находили следы, яйца, гнезда, помет или другие признаки, что этот зверь существует и живет на Аншиенне?».
Капитан кусал перчатку, сдерживая смех, а солдаты слушали Флориана.
— Признаю, я рад, что она королева, а не генерал! Она допросом заставила нас шаркать и смотреть на ноги. А потом она заговорила так тихо, что я не сразу понял глубину ее гнева. «Вы пришли в наш двор, вы, снова и снова пытающиеся забрать наши земли и погубить наш народ, не прошло и дня после трусливого и жестокого убийства нашего любимого правителя, и хотите объяснить это преступление существом, которое никто из вас не видел, и существование которого никто никогда не доказывал, кроме книг с картинками и сплетен стариков. Мы скорбим! В черном, мы пытаемся смириться с другим будущим, и, при всем уважении к вам, ваше присутствие оскорбляет нас, выглядит как насмешка над всем, что мы ценим, так что мы просим уйти вас», — Флориан изобразил поклон и закончил.
— Хорошо запомнили, сир, — пробормотал солдат, другие улыбались.
Флориан смотрел на меня.
— Что ты знаешь о своей королеве?
— Она заслужила трон, — ответила я. Я никогда еще не защищала Софию, но эти слова произнесла искренне.
Йоханнес напрягся, но принц отмахнулся.
— Откуда ему знать?
— О драконах? — спросила я и с потрясением увидела, как люди кивают. — Вы верите, что на Аншиенне есть драконы?
— Это их дом, — пробормотал солдат.
— И речь королевы вы считаете странной, потому что думаете, что она ошибается?
— Успокойся, Бен, — сказал принц. — Ничего не поделать, ты и твой народ живете в мире иллюзии.
Я сорвалась. Я неделями терпела жестокость вражеских солдат. Терпела холод, голод, боль в руке, держала язык за зубами. Даже шутки принца не выводили меня. Но его оскорбление моей матери, его отрицание всех доказательств, что трагедия не была устроена вымышленным существом, его постоянное присутствие в моих снах вывели меня из себя.
— Мир иллюзии? — выпалила я. — А где, извините, тогда обитаете вы?
— Не знаю, о чем….
— Неужели никто не говорил принцу Дракенсбетта, что он живет в мире обмана?
Несколько солдат потянулось за мечами.
— Осторожно, Бен… — предупредил Йоханнес.
— Вы говорите о любви, дорогой принц, что все мужчины и женщины должны знать желания их сердец. И после этих слов вы хотите жениться на принцессе, которую описали не лучшим образом. Она показалась вам такой отвратительной, что вас передергивает даже от мысли о брачной ночи.
Принц сверлил меня взглядом, злясь.
— Если хочешь жить, молчи.
— Об этом обмане я и говорю! Вы говорите о радостях любви, а сами готовы обречь свою жизнь и всех вокруг на горе.
— Довольно! — взревел принц. — Я не потерплю такой наглости, такой… лжи, ужасной лжи! Завтра я встречу свою судьбу. А, когда вернусь, повешу тебя.
Меня тут же стащили с седла и сковали. Остаток пути принц ни разу не посмотрел на меня, как и остальные, он только вел лошадь вперед, ударяя по встречным веткам.
А я не смогла сбежать, меня везли в телеге с кляпом, и я ругала себя за глупость.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Принц Флориан отправился просить моей руки, а я осталась запертой в подземельях крепости Дракенсбетта, жизнь грозила закончиться. Следующим утром принц поедет в Монтань, пробудит двойника и заберет себе ее и народ. Если окажется, что у двойника нет своего разума — я бы этому не удивилась — принц не заметит даже, ведь ничего хорошего не ожидает. Может, он легко убедит ее в существовании драконов, он в них верил. Я, настоящая принцесса, буду казнена. Может — это меня немного взбодрило — я смогу уговорить их выпустить меня на горе. Тогда я попробую найти ледяную пещеру, где умер отец, и присоединюсь к нему в смерти. Когда-нибудь наши тела найдут. Но, может, я успею вырезать свое и его имя на камне…
Нет! Такие мысли не помогали. Нужно сбежать отсюда. Я осмотрела камеру: на стенах были ржавые кольца, сено вместо кровати, прутья в окошке под потолком. Я в отчаянии бросилась на деревянную дверь, взывая к огню. Мне бы вопящую банши или печь кузнеца, чтобы растопить замок…
Я моргнула. Я могла сделать огонь, и, если другая рука сработает, призову и ветер. Не хватит ли этого?
Я сбросила плащ.
Половину ночи и призывала ветер. Рука болела так, что я боялась, что снова сломала кости. Наконец, я призвала ветер, паника превратила его в шквал, и он превратил огонь в моей руке в жар. Дверь тут же загорелась, темницу заполнил дым. Как бы я ни пыталась, я не могла призвать огонь, который мог бы растопить железо, хотя дерево горело и чернело.
Злясь, кашляя от запаха, я заколотила дверь. Дерево обгорело вокруг замка, и он со стуком вывалился на пол.
Хорошо. Результат я достигла. Надев плащ, я приоткрыла дверь. Дым лился в коридор, я спешно закрыла дверь за собой. Я заглянула за угол и увидела выход… и стража, дремлющего у лестницы. Я быстро создала в руках камень — скорее песок, чем камень, это я умела плохо — и бросила в него. Я сильно промахнулась, но шум все равно разбудил стража, который с виноватым видом пошел искать источник. Я взбежала по лестнице и попала в другой коридор.
Я старалась вспомнить путь по крепости. Это место казалось другим в тишине ночи. Трое солдат спорили о яблоках и не заметили фигуру в тенях, прошмыгнувшую, как призрак, сквозь двери.
Снаружи я столкнулась с новой проблемой. Мне нужно было как-то преодолеть стены и побежать в Монтань. Мне нужно было прибыть раньше принца. К сожалению, я не знала, как это устроить, у меня не было денег или умений, чтобы перебраться на коне. Я вспомнила картинку мага без рук, который пытался использовать магию для своей выгоды. Я только вернула себе вторую руку, я не хотела терять обе. Но… можно ли было создать фальшивое богатство?
Я спешно нашла гору мусора. Я несколько раз обожгла пальцы, пока смогла расплавить осколки в шесть зеленых… Они не были похожи на изумруды. Это больше напоминало личинки. Даже я, их создатель, была не рада. Но у меня было только это. Я собрала камни и пошла в тени к вратам крепости.
Петухи кукарекали, оповещая о рассвете, телега проехала по дороге, гремя и скрипя. Я скривилась от запаха. Телега остановилась, и я с отвращением поняла, что это идеальный способ побега. Последний солдат прошел перед телегой, я скользнула между задних колес, впилась в балки и молилась, чтобы моей силы хватило.
Если бы я пыталась проделать это раньше, ничего не вышло бы, но недели работы раба укрепили меня. Хотя раненая рука едва могла удерживать мой вес. Почва шуршала под моим плащом, а я не понимала, почему все мои приключения сопровождает гадкий запах? Почему я не могла оказаться на луге с цветами? Нет, я оказывалась в лагере с грязными солдатами или в темнице…
Думая об этом, я едва заметила, что мы миновали врата. Когда телега подпрыгнула, выбираясь из лужи, я пришла в себя от холодных брызг и поняла, что мы добрались до главной дороги. Здесь уже было не так плохо с запахом. Я не переодевалась и не мылась с поимки, мои короткие волосы были не лучше шерсти овцы. Я потерла руки и лицо, отряхнула плащ и отправилась в Монтань.
Дракенсбетт был в три раза больше Монтани, но его столица была в половине дня пути от Монтани, это я уже знала. Я поняла еще одно, Речная дорога, идущая по Дракенсбетту, была без торговцев лошадьми, особенно на рассвете. Чем дальше я шла, тем реже встречались поселения. Потом мимо прошел торговец с ослами. Он увидел, что я предлагаю за них, и сообщил, что думает о моих осколках стекла и обо мне.