— Мы… туда уже не нужно… — королева смутилась искренне. — Прошлые месяцы и страх из-за ведьмы… Здесь безопаснее.
Она не поняла мою радость! Как я могла объяснить в сонном состоянии, что я была бы рада даже своей холодной башне, пока я была дома, а не в Дракенсбетте?
— Спасибо, Ваше величество, — смогла выдавить я. Появился поднос с пирожными, нежными овощами и разными угощениями, а еще кружка горячего шоколада, горячая баранина с нежной фасолью.
Я увидела еду и истерично рассмеялась. Я смеялась так долго, что люди в комнате могли подумать, что я сошла с ума, но я была рада. Я не ела бобы, принялась за остальную еду, но мой желудок хоть был пустым, вмещал теперь меньше. Меня охватила усталость, и, хотя королева хотела узнать, что случилось в Голубой комнате, ни она, ни лорд Фредерик не смогли выжать из меня ни слова, оставили спать с удобствах, какие я не знала несколько месяцев.
Я спала без помех день и всю ночь, и, когда проснулась, была свежей, как богиня рассвета. Рассвет уже прошел, я какое-то время нежилась в постели, разглядывала комнату благодарным взглядом. Пока меня не было, на подоконнике устроила гнездо голубка, ее курлыканье успокаивало.
Я слушала ее пение и уловила другие звуки. Любопытство победило лень, и я подошла к окну, чтобы увидеть источник шума.
Шум, который меня побеспокоил, был скрежетом меча о броню, проверяли тетиву, солдаты с топотом спешили на свои места. Лучники устраивались у бойниц, луки были наготове. Скрип прекратился, и в проем ворвались десять солдат в форме и…
Я впилась в подоконник. Принц Флориан на черном жеребце хмуро смотрел на замок. За ним были мужчины с седыми бородами.
Прибытие Флориана означало только одно: требование моей руки. Нужно было готовиться к защите. Я заперла дверь и нашла портал за ежом, нарисованным от руки. Я прослежу за принцем и его сопровождением, я увижу врага за вуалью магии.
Я шла по узким проходам, наслаждаясь удобством бального платья. Время, пока я была узником, наверное, притупило мое восприятие боли, или я просто была рада вернуться в Монтань. Как бы ни было, я бежала по проходам легче, чем когда-либо.
Как я и подозревала, группу из Дракенсбетта отвели в тронный зал. Я прибыла к порталу вовремя и увидела, как они официально приветствуют королеву, принц был мрачным.
— Мы приветствуем вас в Монтани, дорогие соседи, — сказала София, — и нам любопытно узнать значение визита.
Старший из группы, судя по его виду и уважению, с каким ним обходился лорд Фредерик, выступил вперед.
— Ваше королевское величество, придворные господа, аристократы, — здесь были и главы гильдий! Я не заметила, а теперь стало ясно, что дело серьезное, — я — посланник Ренальдо, короля Дракенсбетта. Как вы знаете, трон Монтани, оберегаемый королевой-регентом Софией, должен перейти ее племяннице, принцессе Беневоленс по закону и традициям. До вчерашнего дня на ней лежало заклятие, от которого она спала как убитая…
— Мы не целовались! — прошипел принц Флориан, не сдержавшись. — И не будем!
Вмешательство Флориана и его неуважение потрясли двор.
Посол заерзал и поправил воротник.
— Кхм. Да. Нас интересует восстановление принцессы. Я указываю, что принцесса не показывает, и, боюсь, никогда не будет, качества, нужные для управления страной.
Я злилась, скрытая порталом. Я слышала эту критику, а некоторые из придворных еще и согласно кивали! Это невероятно ранило.
— Ее апатия, вялость, ненасытность и неуважение к обязанностям ее статуса и будущего положения, которые она проявила на зимнем балу, ведут к одному заключению: древний народ Монтани будет сильно страдать, а то и погибнет, когда она будет править, — посол вдохнул. — Мой король хочет помочь славной стране и просит о добровольной передаче власти ему.
Добровольная передача? Это еще как? Судя по тревоге на лице лорда Фредерика, он знал, как это.
Посол ждал. София смотрела на лорда Фредерика.
— Мы ценим ваши переживания за наш народ, — начал мужчина после паузы. — Добровольная передача — серьезное решение, влияющее на судьбы всех мужчин и женщин страны, я прошу время на раздумья.
Посол кивнул.
— Я меньшего от вас не ожидал. Двух месяцев хватит?
Лорд Фредерик повернулся к королеве, но она оставалась статуей.
— Мы бы предпочли четыре, — ответил он. — Мы используем их мудро.
С поклонами послы Дракенсбетта ушли. Как только за ними закрылась дверь, королева сказала:
— Можем поговорить наедине, Фредерик?
Лорды и дамы расходились встревоженными группами, пока в тронном зале не остались только София и ее советник.
— Что за добровольная передача? — осведомилась королева, расхаживая в гневе.
— Это, Ваше величество, самый ужасный исход. Много веков назад придумали такую практику. Когда, как в нашей ситуации, наследник престола вызывает… опасения, а другого наследника нет, соседнее королевство может назвать престол своим и поглотить землю без кровопролития и революции.
— И народ позволяет такое?
— Если есть угроза остаться без правителя, да. Заявление проводится не голословно, угрожающая страна требует независимую оценку наследника.
— Будто оценка нас спасет, — фыркнула королева. — Мы — независимое государство! Мы не согласимся с этим!
Лорд Фредерик печально покачал головой.
— Ни одно требование передачи не смогли отклонить без жертв. Сто тридцать два года назад маленькая страна отказалась отдать престол барону Фарины, и тот так разозлился, что сжег все здания, — он вдохнул и вытер слезу с глаза. — Ваше величество, боюсь, мы обречены.
Сжег все здания. Слова лорда звенели в моей голове, мои слезы текли от осознания безнадежности, пока я брела по проходам, недавняя радость угасла. Бедный Монтань! Моя милая страна будет раздавлена каблуком Дракенсбетта! Этими лживыми, подлыми, трусливыми людьми… Они винили в убийстве моей семьи драконов, пикси и всех вымышленных существ, а сами планировали атаку с гор. Они сделали паузу, чтобы забрать трон без крови через мою руку, а потом, не прошло и дня, а они заявляют, что я не подхожу, и они собираются обойтись с Монтанем так жестоко… Как они посмели!
Я взвыла от ярости, испугав стражей в зале флагов, который проходила. Чудесно. Слухи о магии продолжатся. Дурацкая добровольная передача. Добровольная, ага! Это издевательство, а не доброта. И мое имя было созвучно с этим термином! Кошмар.
Я пришла в спальню и рухнула в отчаянии. Я вспомнила о своих снах, как принц Флориан входит в эту комнату с радостью на лице. Как силен был контраст между той радостью и нынешним хмурым видом, каким он был вчера, когда он пытался поцеловать зачарованную девушку перед ним.
И слова, которые было так сложно сдерживать, заполнили мой разум, те ужасные слова, которыми меня описывал посол Дракенсбетта… Я не помнила все в точности, но его критику поддерживали придворные Монтани, не пытаясь защитить меня, и это оскорбляло ужаснее всего.
Я лежала и плакала на ковре, частичка меня понимала, что слова, хоть и были жестокими, были правдой. Если обо мне судили по балу, разве такое мнение удивляет? Той ночью я вела себя как дура.
Я, прибыв в замок, ни разу (тут я зарыдала громче) не проявляла интерес к делам королевской семьи. Распорядок дня не очень-то вдохновлял даже совестливую принцессу. Но я отказывалась знать все, что было связано с придворной жизнью, так что теперь все думали, что я не подхожу для короны.
Я услышала приближающиеся шаги.
В дверь постучали, и я невольно прижалась к полу.
— Бен? — позвала Гильдеберта. — Открой дверь.
— Нет! — ответила я, всхлипывая. — Уходите!
«Так себя ведет принцесса? — прошептал голос в моей голове. Я зарыдала громче, но совесть подавить было не так и просто. — Рыдай дальше, и ты исполнишь то, что хочет Дракенсбетт».