Взгляд из расфокусированного на мгновение стал напряженно-серьезным. С таким и убить могут, если заподозрят угрозу.
Вот она, благодарность во всей красе.
Я нахмурилась в ответ и погрозила пальцем.
— Сейчас перевяжу, не прикасайтесь пока. Еще занесете какую грязь.
К моему удивлению, Тьенхэ послушался.
Опустил руку, поежился.
— Еще одеял принесите и пару жаровен, — распорядилась я, вытаскивая из сумки ровно нарезанные полосы чистой ткани. — После потери крови его может знобить.
Бинтовать лицо — та еще задача.
Особенно когда пациент, несмотря на влитый дурман, отказывается провалиться в забытье и пристально наблюдает за каждым движением.
Мало мне его помощника!
— Постарайтесь не улыбаться и не жевать слишком усиленно, может разойтись шов. Супы, каши и отвары — ваши лучшие друзья недели на две. И говорите поменьше.
Взгляд генерала оброс колючками еще сильнее.
Да, знаю, ты и так суровый молчун. Но что-то внутри подзуживало меня на провокацию.
Не иначе отходняк после успешной операции.
А еще смутная тревога.
С тех пор как я неведомым образом очнулась в дораме, сюжет развивался неспешно и строго по плану. После похорон моей матушки, императрицы, про меня практически забыли. Пока я исправно присутствовала на важных церемониях и не отсвечивала, принцессу Юлиань никто не замечал.
Борьба за власть развернулась в стороне — среди могущественных семейств и их представительниц при дворе, наложниц его величества.
Первые дни я все пыталась проснуться. Не понимала, что за бред происходит вокруг, ведь засыпала я в собственном доме, а открыла глаза в храме предков правящего рода Ли, перед гробом благородной супруги Ву.
Благо последовавшую истерику приняли за скорбь по почившей родительнице.
Осознав, что отсюда не выбраться, я принялась судорожно вспоминать, с чего все начиналось. Выходило, что сейчас самое-самое начало дорамы «Цветок за стеной».
На севере недавно стихли затяжные бои. Дело закончилось победой империи Тан, но перемирие было зыбким. Кочевники отступили лишь временно, и все это понимали.
Меня, то есть принцессу Юлиань, вскоре отдадут замуж за их вождя в знак вечного союза.
Как и все «вечное», брак не продлится и года. После унижений и тяжелых испытаний несчастную отравят и вернут тело на родину в подгнившем простеньком гробу — прямой вызов и оскорбление династии.
Мне подобной судьбы не хотелось от слова совсем.
План был прост.
Накопить денег — и бежать из дворца к чертям собачьим!
Внешность замаскировать проще простого, целители везде в почете, не пропаду. Тем более принцессу никто не заподозрит в неподобающих умениях. В глазах двора я всего лишь милая, воспитанная дурочка, отлично умеющая вышивать и знающая положенный благородной даме десяток стихов.
Никто не принимал меня всерьез, даже собственная семья.
Дядя, к которому я явилась с пробным визитом, лишь отмахнулся от просьбы позволить мне уехать из дворца.
— Наша семья и так утратила свои позиции из-за смерти сестры. Ты хочешь окончательно опозорить род Ву? — строго вопросил он. — Сиди смирно, старайся угодить его величеству, подружись с наследником — ведь за ним будущее!
А я-то знаю, что дружить со вторым принцем бессмысленно!
Он скончается сразу после принцессы — попадет в засаду на охоте и свернет себе шею. Якобы несчастный случай.
Дальше за трон начнется настоящая грызня, под шумок восстанет и этот вот генерал, что смотрит на меня темными, внимательными глазищами.
А все потому, что женится на моей сестре и влюбится в нее, как последний идиот.
Глава 2
Делать мне здесь больше было нечего. И так опаздываю катастрофически! Мне еще к чаю переодеваться.
Наложница Сюй ждать не будет.
Господин Фан многозначительно прокашлялся и скрипуче провозгласил:
— Отличная работа! Ученица делает успехи.
— Благодарю, мастер, — склонилась в ответ я.
Знал бы он, кто ему поклоны отвешивает, в обморок точно бы бухнулся.
Для него я единственная дочь благородного, но бедного семейства Ши из глубокой провинции. Отец умер, оставив нас с матушкой без средств к существованию. Мы переехали в столицу и выживаем как можем. Папенька держал травяную лавку. Сам составлял сборы и меня научил.
Легенду я сочиняла наспех, но вышло удачно. В меру жалостливо и убедительно. Учитывая эпоху, паспорт у меня при трудоустройстве не просили, а назваться могу кем угодно.
Женщине не пристало заниматься медициной, так что у господина Фана не возникло ни малейших сомнений, когда я попросила не переписывать на меня его лавку, а всего лишь позволить мне помогать за умеренный процент от прибыли.