Может быть, поэтому девушке легче было пережить осознание того, что почти вся ее семья погибла от мора. Она с глубокой печалью вспоминала близких людей, но вернуть прошлое Раума не могла, как и стенать и убиваться не видела никакого смысла. Что от этого она получит? Только сильнее будет терзать и так ноющую рану, лишь сильнее будет страдать. А Кюрасао не давал принцессе времени на сильные переживания и мучения.
Генерал уговорил принцессу начать тренировки, как физические, так и по владению холодным оружием. Раума не понимала, зачем они ей, но согласилась, так как это хорошо отвлекало ее от мрачных дум о семье. Перебрав несколько видов ножей, мечей и даже глефу, принцесса выбрала кинжалы с обоюдоострым лезвием и рифленой ручкой, короткоклинковые, но легкие. Как раз под нежные ручки девушки.
Кюрасао сделал мишень, повесив ее на одном из голых деревьев во дворе и Раума училась метать клинки в эту мишень, пытаясь поразить центр. Порой она не замечала ничего вокруг, так сосредоточена была на упражнениях. С каждым днем девушка чувствовала все больше уверенности, ее мастерство росло, иногда азарт накрывал настолько, что принцесса терялась во времени, и только муж очень мягко мог прервать ее.
Часто вместе они ходили гулять по узкой долине, от места, где стекал горный ручей, по узкой тропинке, присыпанной снегом, который хрустел под ногами, прямо до края долины. Туда, к самой пропасти, где голоса тонули с глухим эхом в сером тумане, а резкий ветер пронзал тело холодом.
Принцесса любила это место, здесь она могла ни о чем не думать и только здесь, глядя в пропасть, а потом в небо, чувствовала себя по-настоящему свободной.
Иногда генерал замечал ее опустошенный, немигающий взгляд, пугался того, что девушка задумала что-то дурное, вплоть до попытки самоубийства. Но как только Раума смотрела на мужчину и слегка улыбалась, он понимал, все его страхи беспочвенны. Видимо таким образом принцесса пыталась привести свои мысли и чувства в порядок.
Первое время Раума отсчитывала дни своей ссылки, но потом как-то забыла это делать. Сейчас она просыпалась в объятиях мужа и гадала, что же он еще такого придумает, когда их тренировка закончится, чтобы она не скучала. Частенько они долгое время проводили за шахматами или за игрой в карты. Особенно, когда за окном разыгрывалась непогода, что в горах не было неожиданностью, тем более в зимнее время. Прогулки по свежему воздуху рассеивали душевную тягость, а в дни, когда носу на улицу не высунешь, Раума и Кюрасао сидели возле горящего камина, и девушка читала вслух одну из исторических эпопей, что так нравились ее мужу.
Однажды, заметив, что Раума заскучала, генерал повел ее на чердак, чем удивил крайне.
- А что там?- полюбопытствовала принцесса.
- Сейчас увидишь,- загадочно улыбнулся мужчина, поднимаясь по крутой лестнице к широкой деревянной двери с изящной медной ручкой. Открыв ее, ему пришлось сильно нагнуться, чтобы пройти на чердак. Девушка, следуя за мужем, также чуть наклонилась, чтобы не удариться головой о верхний косяк.
На чердаке было довольно прохладно, но терпимо, полумрак придавал этому месту какую-то таинственность. Пахло немного пылью, но больше чувствовался приятный травяной аромат, который принцесса не могла опознать. Он был ей не знаком. Сквозь узкое окошко, занавешенное плотной тканью, едва пробивался свет и Кюрасао зажег масляный светильник.
Раума с нескрываемым интересом стала осматриваться вокруг, чувствуя, как увлекается. Справа, занимая почти половину всего помещения, стояли коробки и деревянные ящики, аккуратно уложенные друг на друга в три ряда. Разных размеров, они производили впечатление детских кубиков, на многих был толстый слой пыли. Видимо, сюда давно никто не заглядывал.
Пол чердака устилал истертый, в некоторых местах проеденный молью, огромный гобелен с невероятным рисунком – морская баталия разворачивалась под самыми ногами, пушки окутаны сизой дымкой, суровый войны кричат, размахивая оружием, много раненых. Битва настолько реалистична, изображена в мельчайших подробностях, что принцесса невольно засмотрелась на гобелен на несколько минут.
Кюрасао, заметив ее замешательство, бросил через плечо:
- К сожалению, его нельзя было отреставрировать. Но его полная копия висит сейчас в Хрустальных прудах.
Как же хотелось Рауме попроситься в тот особняк, чтобы увидеть это великолепие на стене, но, закусив губу, она промолчала.