Слева от девушки располагалась каменная труба, от которой шло тепло, она была продолжением камина в супружеской спальне и в гостиной на первом этаже. А далее хаос вещей. Но только на первый взгляд. Здесь были и облупившиеся от времени и сырости деревянные чайные столики и стулья с мягкими атласными спинками, тумбочки и старинный, громоздкий комод, два сундука из плетеной ивы, кресло – качалка, и напольное зеркало, укрытое бархатным покрывалом. К тому же, в углу чердака кучей лежали узлы с вещами. Рядом, ближе к окну, на полстены растянулся платяной шкаф с грубой лепниной и малахитовыми ручками. Принцесса с недоумением подумала о том, как его вообще сюда поставили, но еще интересней было узнать, что в нем хранили.
Генерал заметил интерес на лице Раумы и, довольный, подошел к шкафу.
- Здесь хранятся платья моей матери и бабушки,- сказал мужчина и, обернувшись к принцессе, спросил.- Хочешь взглянуть на них?
- Конечно,- чуть не вскрикнула она в нетерпении и подошла к мужу.
Он помедлил еще с секунду и открыл дверцы шкафа. То, что было внутри поразило девушку. Ее глаза не знали, на каком наряде остановиться, все пестрело яркими красками.
- Это любимое платье моей матери,- произнес Кюрасао, вынимая ярко-алый наряд, вышитый шелковыми птицами и бабочками. Тонкая ткань струилась, а вышивка блестела так, словно это платье только что сшили, и оно вовсе не висело на пыльном чердаке много лет.
- Оно чудесное!- восхищенно выдохнула Раума. Никогда она не видела ничего подобного.
- Моя мать была принцессой далекого королевства Сиама, это их традиционная одежда. Именно в этом платье она выходила замуж за моего отца, виконта Белорыцкого, когда он гостил во дворце короля в качестве оливезийского посла.
- А как звали твою матушку?- поинтересовалась Раума, поглаживая ткань и ощущая ее мягкость и легкость.
- Юмико,- ответил генерал.- Она была двадцать пятым ребенком в своей огромной семье и матерью Юмико была обычная наложница, поэтому король Сиама не давал большого наследства. Но мой отец влюбился в Юмико с первого взгляда и просил ее руки уже через несколько месяцев пребывания во дворце. Король Сиама не возражал против их союза и отдал дочь за виконта. Сначала мать никак не хотела смириться со своей участью и не подпускала к себе отца, но, приехав в Оливезию, в этот горный домик, он смог таки добиться ее любви и расположения. Она полюбила отца всем сердцем. К сожалению, я был единственным ребенком. Мама не смогла больше родить отцу детей и от этого очень страдала. Когда мне было десять, мама умерла. Болезнь, которая точила ее изнутри, в конце концов убила ее. Никакие лекари не могли помочь. Отец очень страдал.- Генерал вздохнул и нахмурился.- Он так и не смирился с ее смертью, так больше и не женившись. А я был каждодневным напоминанием о ней, и вскоре виконт Белорыцкий отправил меня в Бархун – город на границе с Сиамом, к учителю Ачи. Он обучил меня боевым искусствам, а, вернувшись в Оливезию, после смерти отца, я поступил на службу к Миразу, твоему отцу.
- Почему ты никогда мне не рассказывал об этом?- спросила Раума, дивясь все больше, и в душе она испытывала растерянность и угрызения совести. Потому что никогда сама не интересовалась прошлым своего мужа, а зря. Сейчас она об этом очень жалела.
Глава 30
Оказывается, Кюрасао был таким жестоким не потому, что хотел, а в силу того, что тоже имел комплексы, заложенные еще в детстве. Любимая мать, что слишком рано ушла из жизни. И отец, который, вместо того, чтобы утешить сына и поддержать , отсылает с глаз долой, как ненужную вещь. Это очень больно, быть ненужным. Раума прекрасно понимала генерала. Нет, не оправдывала, но теперь знала, что все, что он делал, он мерил с позиции того брошенного ребенка, того, кто уверен, что его оставят, ничего не объясняя. Тяжелое детство очерствило юное сердце. Потеря любящей его матери, а потом равнодушие отца наложили горький отпечаток на его отношения не только к женщинам, а вообще к людям. Неосознанно он боялся, что любимая его вдруг оставит, бросит одного, поэтому и не хотел, кого бы то ни было впускать в свое сердце.
Почему же теперь все изменилось? Раума была не настолько глупа и сейчас видела в поведении своего мужа лишь положительные стороны, он словно стряхнул с себя броню из холодного равнодушия и презрения. Теперь он был внимателен, нежен и, казалось, любил ее безоговорочно. Но принцесса страшилась, что это всего лишь его очередная маска.