- Спасибо, - шептала она сквозь слезы.
- Я не мог поступить иначе. Не бойся, я с тобой. Всегда буду с тобой, – тихо сказал Бен. Слова вырывались не из губ, а из самой души.
- Мне очень страшно, Бен…
- Моя девочка.… Все позади. Обещаю, он никогда не причинит тебе вреда. Никто не причинит.
Она медленно отстранилась и посмотрела ему в глаза. И он околдованный ее красотой не мог оторвать от нее взгляд. Она была прекрасна в любом виде и состоянии, как нежный только распустившийся розовый бутон. А слезы на ее щеках, как капли росы, чистой и сияющей. Бен плавно поднял руку и осторожными трепетными движениями смахнул слезу. Потом еще и еще. Он ощутил, как влага впитывается в его кожу, и ничего с этим не делал. «Пускай она проникает, пусть хоть до сердца дойдет и убьет меня» - думал он. Лив, то опускала глаза, то вновь поднимала. Время остановило свой бег, этот момент длился так мало и так много одновременно.
- Принцесса… - шепотом произнес подбежавший Эльз. – Вы в порядке?
- Да, – она окончательно отстранилась от Бена, взглянув на него с огромной благодарностью.
Бен тоже неловко отступил на пару шагов. Они отпрянули друг от друга, словно между ними ударила молния.
- Я пойду к себе. Посплю немного, - опустив глаза, сказала принцесса и медленно побрела в сторону терема. Ее плечи были опечаленно опущены, а походка стала какой-то неуверенной.
- Он собирался ее…? – начал Эльз. Даже говорить о таком было очень неприятно.
- Да, – у Бена в глазах мелькнул отблеск слез, он крепче сжал челюсть, чтобы не дать им волю. Он должен вести себя как мужчина. Что если Лив увидит его таким? Нет, нельзя. Ради нее он должен держаться.
- Подонок! Убил бы его на месте! – возмущался принц. – Да его за это четвертовать мало, ублюдок вампирский!
- Я тоже пойду к себе, голова разболелась. Ты не обидишься, если мы сегодня не пойдем с тобой в библиотеку?
- Нет, конечно. Что я пень бесчувственный что ли? Я и сам, хочу это дело отложить на завтра. Слишком напряженный день выдался. Пойду с Борзиком хоть прогуляюсь, чтобы голову освежить, – произнес Эльз и пошел в сторону деревни, где Борзика согласилась приютить на время пожилая пара.
Бен все еще стоял на месте. Тело отказывалось шевелиться. Он взглянул на окно, располагающееся на втором этаже, в котором колыхнулись полупрозрачные занавески. В окне он увидел ее лицо, она смотрела на него, только в этот раз на ее лице не было той беззаботной и озорной улыбки. Она смотрела более взрослым и серьезным взглядом. Занавески вновь колыхнулись, забрав дорогое сердцу изображение. Бен побрел в свою комнату.
Сон отчаянно не хотел к нему приходить и тогда он взялся за карандаш. Снова линии, штрихи, смазанные фигуры и движения. Он орудовал карандашом, как хирург скальпелем, точно, метко, уверенно. Со двора слышался лай собаки и четкие команды принца, но все это было лишь фон. Бен не различал в моменты творчества ничего кроме своих рук и инструментов, с помощью которых он создавал что-то новое и прекрасное. Сейчас у него не было даже ластика, не было права на ошибку. Впрочем, он в нем не нуждался, он рисовал не руками, а своим сердцем.
Еще раз, посмотрев на результат своей работы, он недовольно бросил уголек, который тут же закатился далеко под стол. Парень измученно лег на кровать. Почему все так? Еще совсем недавно ему было плевать на все и всех.… А теперь он переживает за девушку, которую не знает и двух месяцев. Чем она так его зацепила?
Он закинул руки под голову и представил, что снова находит волшебную монетку. Что бы он тогда сделал? Вернулся домой или остался в этом странном мире? Он еще не знал ответ на этот вопрос. Но понимал, пока принцесса не будет в порядке, он не сможет ее покинуть. Бен не мог позволить ей стать женой вампира, но что он мог сделать? Он не обладал какой-то супер силой или магией, и не мог дать отпор даже обычному человеку, не то, что вампиру.
Внезапно в его голову пришла одна идея. Она ему не очень понравилась, точнее сказать совсем не понравилась. Но это было лучше, чем ничего. Если он поможет принцу Эльзу снять проклятие с его рода, то принцесса сможет выйти за него. Ей не придется становиться огромной зайчихой, поэтому ее отец будет вынужден согласиться на этот брак. Тем более, судя по дворцу и королевству, принц явно не нищенствует и сможет обеспечить королю Иллариону третьему достойную жизнь.