Перед тем, как уехать, я перерыла весь папин кабинет, но не нашла ничего, что бы дало мне ответ на мои вопросы. Куда отец ездил перед смертью? И что на самом деле произошло? Стало ли что-то известно за то время, что я провела здесь? Однако сейчас я не могу съездить в Ринэлу, лишь после нашей свадьбы, когда мне исполнится восемнадцать.
Я тяжело вздохнула, смотря на открывающийся вид. Горы, леса, жаль только, море с этой стороны не видно. А ведь когда была меньше, я мечтала путешествовать и побывать во многих королевствах. Теперь же моя судьба предрешена. Быть женой принца Дамиана и сидеть здесь, во дворце. Увы, я смогу покидать стены дворца только с разрешения своего мужа. Но почему-то мне кажется, что мне откажут в моей просьбе. Насколько я успела понять, мой будущий муж -- не из милых и добрых молодых людей, как я всегда надеялась. Помимо всего, он еще и некромант. Они ведь славятся своей жестокостью в проведение обрядов. Как же мог поступить так отец, который ненавидел темную магию? Или, быть может, он не знал? Ведь и я не могла даже представить себе, что окажусь в семье магов. Удобно! Почему бы и не скрывать от других королевств свою привилегию.
-- Вот вы где, принцесса?! -- ко мне не слышно, впрочем, как всегда, подошел Ян. -- Что-нибудь произошло? Я только что видел брата, он явно выглядит довольным! Будто бы кот, наевшийся сметаны.
-- Нет, что вы! -- постаралась улыбнуться, из-под челки наблюдая за молодым человеком, который тоже облокотился рядом на перила балкона. -- Он просто попрощался со мной, ведь завтра с утра его уже не будет во дворце.
-- Академия Ларрасс… -- вдруг задумчиво произнес Ян. -- Отец хочет меня тоже туда отправить, когда мне исполнится восемнадцать.
-- Он и правда вас любит! Дорожит вами.
-- То, что он ко мне хорошо относится, еще ничего не значит! – неожиданно резко оборвал мою речь Ян. -- Лучше бы он сначала головой думал, прежде чем заводить незаконнорожденного ребенка. Как бы ни относился ко мне сам король, придворные презирают меня. Я знаю, что за моей спиной обо мне говорят много неприятного.
-- И вы лично слышали? Не думаю, что придворные столь глупы, чтобы идти против воли короля.
-- Не слышал, но знаю.
Изумленно посмотрела на молодого человека. Пусть он и бастард, но король признал его, а значит, он вполне возможный наследник на престол, если с Дамианом что-нибудь случится. Вряд ли бы придворные стали бы открыто обсуждать его. Скорее, он немного преувеличивает. Мне почему-то так казалось.
-- Как по мне, главное, что вы о себе думаете, а не другие!
-- Да, -- как-то чересчур равнодушно ответил он. -- Вот только есть вещи, о которых я жалею и не могу исправить…
-- Можно задать вопрос?
Я не знала, стоит ли будоражить прошлое Яна, но мне бы хотелось знать о нем все. Как-никак, считаю его своим другом, единственным в этом замке!
-- Принцесса, вам даже не стоит спрашивать разрешения.
-- Вы говорили, что ваша мать Элиза была фавориткой короля. Но что вы имели в виду, сказав, что ваш отец не смог защитить ее?
Лицо Яна изменилось, приобретя схожие черты с Дамианом. И этот ставший холодным взгляд… точь-в-точь, как у принца!
Ян молчал, словно бы не зная, отвечать ли на этот вопрос. Лишь через некоторое время совсем тихо произнес:
-- Ее убили…
Мне стало не по себе от его глухого голоса. Может, не надо было спрашивать? Я уже хотела перевести тему, когда он сам ее вдруг продолжил:
-- Она много знала, а поэтому стала кому-то мешать. Но король не обратил внимания на предупреждение матери. Он просто не поверил ее словам о покушении. Так как тогда можно говорить о любви? Мне было шесть, когда все это случилось. Но я помню тот день, как сейчас…
Я молчала, давая выговориться Яну и просто не веря в услышанное. Неужели правда кто-то мог убить фаворитку короля? Что же такого она знала, что кто-то осмелился на столь опрометчивый и жестокий поступок?
-- Ее нашли мертвой утром в спальне, -- он говорил это ровным тихим голосом, с силой сжимая перила, но я прекрасно видела всю ту боль в его посветлевших зеленых глазах, что до сих пор жила в нем.
Мне хотелось как-то поддержать его, дать понять, что он не один. Я не знала, что сказать, и лишь осторожно накрыла его ладонь своей, чувствуя, как расслабляется его напряженная спина.