Я была красавицей, как и мать и гордилась своей природной красотой. Хрупкой, нежной снаружи и не сгибаемой внутри. Подводили мою веру в красоту только глаза, пусть и большие, с природным двойным веком, только не черные, блестящие, а болотно-зеленые. Все служанки во дворце их столь странный для моей страны цвет приписывали порче. В детстве, я частенько рассматривала их цвет в воде прудов и думала, за что мне достались такие страшные глазюки. Даже у матери были черные, как и у отца. В кого у меня такой цвет глаз, не знала.
Сейчас я на их цвет не обращала особого внимания, больше пользовалась тем, что в глаза мне не смотрит ни один служка, охранник или женщина из дворца. Только На Ин, и снова этот пресловутый евнух, которого я терпеть не могла. Он, единственный, взгляд, которого я не могла выдерживать долго, а вот он совершенно не боялся моего колдовского зеленого взгляда, оставаясь холодным и равнодушным. Даже дядюшка отводил свой, когда я начинала артачиться. Предпочитал наорать и свести все к сваре, а еще вызвать мой припадок, если получалось, так как после припадков я становилась апатичной и практически послушной его воле.
За три года нашего совместного существования, когда он не бывал занят со старшими племянниками, он всегда старался подкрутить гайки моего и так не легкого существования во дворце. А вот на поиски беглянки, когда меня не заставали во дворце, чаще отряжали именно евнуха На Ина. Дядюшка полагал ниже своего достоинства искать высокородную беглянку самостоятельно. Из-за этого пренебрежения, а еще из-за чересчур большой ретивости евнуха, я и ненавидела На Ина, которому Чуджон доверял больше, чем собственной племяннице и верил всем его отчетам.
Честно сказать, своего дядю я не любила как должно. Он и сам тяготился навязанными императором обязанностями и не пытался вникать в мою личную жизнь, предпочитая приказывать и видеть в ответ мое безоговорочное подчинение. Поэтому у нас и не случилось взаимопонимания. Чуджон приказывал, я игнорировала его подобное отношение. А пресечь своеволие собственной племянницы у него должным образом не получалось. Я умудрялась сбегать из-под самого носа охраны, прислуги, нянек, даже из-под носа евнуха На Ина. А еще дядюшка считал, что я просто своевольная, испорченная, дерзкая, не воздержанная на язык, глупая девчонка, которой не достает хорошей порки. Он был одержим выдать меня замуж, но вконец испорченная репутация не давали ему этого сделать. Иногда мне казалось, если бы тот сумел меня подловить в обществе любого из аристократов, просто застав нас вдвоем, тут же на месте и женил бы, чтобы сбагрить подальше от себя и снять с себя всю ответственность. Понимала его желания, но потакать им совершенно не спешила.
Да, мне восемнадцать, почти перестарок. Однако я собиралась вообще остаться старой девой, с подобным отношением к себе. Кому нужна жена с темным прошлым? Пусть и родная дочь императора. Если только вернуть в Китай, но до этого еще никто не додумался, на мое счастье. А в самом дворце и его окрестностях никто давно не жаждал породниться с императором Тхэджоном, даже за все золото мира.
Им всем хватило среднего наследника Вана, который тоже навел шороху, когда сподобился вдруг жениться. Вопреки воле отца, Хёрён-тэгун женился по любви, и в первых женах ходила счастливейшая из женщин. Да, после года семейной жизни он подчинился приказу отца и взял в жены одну из самых родовитых женщин Кореи, подчинив ее род своей власти, но вот любить свою первую жену не перестал и не давал ту в обиду. За это я уважала брата, хотя и не пыталась с ним сблизиться. Никто не потерпел бы рядом дочь колдуньи.
Третьего императорского сына Седжона-тэгуна, которому в этом году исполнилось 12 лет, никто не замечал, хотя, мальчик очень радовал своих учителей блестящим умом и большим старанием в постижении наук. Вот только слабое здоровье давало каждый раз возможность недобрым словом вспомнить мою почившую мать. Старшие сыновья оказались не настолько усидчивыми в науках и часто давали повод отцу помянуть их крепким словцом.
Потому, приходилось иногда смирять свой нрав и делать вид, что мне все это не интересно, чтобы и меня лишний раз не зацепило. К тому же я давала больше поводов для сплетен и кривотолков, чем все вместе взятые женщины во дворце с их распрями, ссорами и капризами.