Вот только распущенность и пренебрежение своей родовитостью мне никто ни разу не вменял, не давала повода. Да, пьянки, дебоши, порча имущества, побеги, все это было. Не было только фривольного и разнузданного поведения. Я все же принцесса, пусть и изгой в своем высокопоставленном обществе. Оттого дядюшка и бесился, что не может спровадить под венец племянницу, которую никто не сподобился обесчестить. А старались это сделать многие, в основном по личному приказу Чходжона. Обычно не находили в том месте, где должна быть. Я же дебоши устраивала для отвода глаз, а не для своего увеселения.
Вместо этого по большей части проводила часы на лекциях или в библиотеке, а еще упражняясь с луком и саблями. Практически всегда меня успевали своевременно предупредить о том, что ведутся интенсивные розыски, чтобы успеть убрать следы моей основной деятельности. Только пару раз евнуху На Ину с его людьми удалось меня застать на тренировках с холодным оружием и в мужской одежде. Я подозревала, что проницательному евнуху хватило и этих подсказок, чтобы сделать правильные выводы. Пришлось пообещать вести себя более осмотрительно и не попадать в чересчур щекотливые ситуации, за его молчание. Удивительно, но тот пока сохранял молчание о моих истинных похождениях.
Вообще, мне нравилось учиться. Кроме основных наук я поняла, что умею рисовать и частенько этим занималась на досуге, когда не удавалось вырваться за пределы дворца, особенно его женской половины. В отличие от других женщин дворца, я не занималась вышиванием, плетением или другими домашними делами. Книг тоже не читала, хотя даже дядя знал, что умею читать не только простые тексты, но и вполне неплохо разбираюсь в китайских иероглифах. В праздности тоже жить не привыкла, а потому часто сбегала из своего дворца в сады, на мосты, где частенько рисовала. К счастью никто не подозревал, чем я занимаюсь, когда видели меня где-нибудь на территории дворцового комплекса. Подходить не спешили. Чаще наоборот, делали вид, что не заметили царскую дочь и спешили прочь.
На подобное отношение никогда не обижалась. Предпочитала такое положение, нежели пристальное внимание со стороны женщин дворца, пекущихся о своих интересах. Перебегать им дорогу было опасно для жизни.
Однако я тоже не жила в информационном вакууме. Знала, конечно, что происходит во дворце, не без этого. Отец содержал для меня целый штат прислуги, охранников, придворных дам, которые приносили мне последние сплетни, опекали меня и проводили со мной часы досуга, когда дела заставляли меня сидеть на месте и не вылезать за пределы дома.
А еще я занималась домивоном. После матери у меня остался настоящий лечебный дом, при котором жили лучшие во дворце врачи и травницы. Да, в домивоне, находящемся, на территории моего домашнего комплекса, служили самые компетентные лекари, пользующие едва ли не самого императора. Еще с детства я проявляла интерес к травам и способам лечения тех или иных болезней, а так как император совершенно не вникал в мое образование, то и не подозревал о том, что я умела. Я тоже кое-что умела, и иногда лично меня звали к поранившемуся служке или еще к кому. К высокопоставленным женщинам не ходила, выгнали бы, зато слуги не чурались помощи самой принцессы. Мне нравилось быть кому-то полезной, из-за того, что собственному отцу и его брату я оказалась ненужной, я и искала утешения в слугах.
Глава 3
Глава 3
Очнулась я после спровоцированного приступа спустя сутки, окончательно встала еще через несколько часов, но едва пришла в себя настолько, что смогла спокойно стоять и не падать, тут же стала планировать очередной побег. И не важно, что в городе отмечены случаи нападения на женщин легкого поведения, к ним я, слава Богу, не отношусь.
У меня были свои планы, совершенно не совпадавшие с планами дяди Чходжона, который вдруг вознамерился устроить в моем гостевом павильоне небольшой костюмированный вечер. Он даже пригласил кроме своей супруги и их детей, двух младших супружниц императора Тхэджона, чем весьма меня изумил и насмешил. Естественно эти девицы, дабы позлословить в мой адрес, с большим удовольствием приняли приглашение Чходжона. Программа тоже удивляла разнообразием номеров: в наличии оказались и местные танцовщицы, и канатоходцы с уличными фиглярами, коих тот пригласил с улиц столицы. Даже пообещали фейерверк для малышни.
Моя прислуга, вздрюченая деятельным господином, поджав хвосты, на всех парах носилась из комнаты в комнату, постоянно таская то одно, то другое. В павильоне, расположенном на искусственном холмике, позади моего основного дворца, укрытого развесистыми деревьями, по периметру уже развешали фонари, подготовленные для вечернего представления. Помещение павильона интенсивно проветривалось, благодаря настежь распахнутым окнам. Все дорожки вокруг тщательно подметались, коврики и циновки выбивались, углы от пыли очищались. Чходжон внимательно следил за приготовлениями в вечернему приему, то и дело, поглядывая в сторону моих спальных покоев. В его крайней бдительности я убедилась, осторожно выглянув в окно своей спальни, откуда была весьма неплохо видна бурная деятельность прислуги, подгоняемой моим дядюшкой. Правда во всем этом хаосе евнух На Ин участия не принимал. Его я вообще ни разу не увидела, за весь день, который провела в застенках своей комнаты и усиленном планировании вечернего побега. Сегодняшний вечер мне совершенно не нравился, так как я должна была находиться в абсолютно другом месте. Я и так пропустила уже один сеанс из-за незапланированного приступа, спровоцированного выступлением дядюшки. В то, что Чходжон заглаживает вину перед племянницей, совершенно не верилось.