С этими словами я, подтянув повыше многочисленные юбки, рванула по коридору, не заботясь о соблюдении каких-то этикетов и воспитания. Меня трясло от злости и бешенства. Даже после того, как я показала, где узнать о произошедшем три года назад, этот человек остался верен императору.
Ничего, я разберусь и сама. Не впервые. Я сделаю все, но не стану супругой человека, который откровенно мечтает меня уничтожить, пусть не физически, но именно морально. Ненавижк всех этих мужчин, готовых прогнуться перед обстоятельствами и мужской солидарностью.
Ненавижу!
Прилетев в комнату, я, никого не стесняясь, вывалила содержимое своего сундука, в котором хранила мужские тряпки и сорвав с себя ненавистные моему полу одежды, натянула на себя обычный для высокородного аристократа наряд. Сорвав с головы парик и фальшивые косы, наподдав их ногой, подняла свои волосы вверх и перевязала их в плотный пучок. Повязав черную повязку на лоб, нахлобучила поверх всего этого черную шляпу с высокой тульей, решительно направилась на выход. Мои придворные дамы еще не успели вернуться восвояси и не видели моего поспешного переодевания. Ну и пусть, это их проблемы, что принцесса в очередной раз решила сбежать от реальности жизни.
Протопав по коридору к задним постройкам и выбравшись через небольшое окошко, я даже не стараясь скрываться отправилась к главным воротам, выходу из дворцового комплекса. Мне необходимо было выпустить пар. Каждый раз в разговоре с евнухом я натыкалась на откровенное непонимание моего непрятия замужества именно с Мои Сэном. Евнух просто не понимал, от чего я так откровенно не желаю становиться супругой мужчины, по которому сохнут практически все женщины во дворце.
А то, что я просто откровенно его боюсь, до ужаса, до колик, до кошмаров по ночам. И никуда за три года детский страх не исчез, тем более подогреваемый самим Мои Сэном, не скрывающим передо мной свои отвратительные желания и хотелки.
Никто не верил простой больной на голову принцессе. Я и сама ни с кем не разговаривала о своих страхах, вот только сделала попытку открыться евнуху, к которому вдруг ощутила некое доверие, которое он постоянно подрывал своим неверием. Я же не виновата, что призраков вижу олна и ничем не могу подтвердить их наличие.
***
Мне было плохо, до тошноты, до припадка, от разочарования в своих надеждах. Я никогда никому не доверяла, а тут вдруг решилась. И что? А ничего из этого не вышло. Даже евнух На Ин оказался закосневшим в привычках быть повелителем, главным над женщиной, которую в нашем мире никтоза человека не считал. Всего дишь разменная монета, да и та не всегда необходимая.
- Господин, может вам хватит? – Ко мне робко придвинулась одна из заказанных мной кисэн, глядя на меня с откровенной жалостью.
- Наливай! – Рявкнула я. Не дождавшись от девушки резвости, вырвала из ее податливых рук кувшин с вином и щедро плеснула себе в пиалу.
Пила я уже больше трех часов. Впервые решила напиться в борделе, хотя до этого меня знали как очень спокойного и умеренного юношу. Привело меня в бордель откровенное незнание куда пойти. Шляться по городу не хотелось. Я понимала, что моя эскапада не прошла незамеченной и евнух уже выслал людей на мою поимку. Искать встреч с Мои Сэном я не собиралась, так как не могла ничего тому противопоставить. А сидеть затворницей во дворце не получалось. Мне хотелось каких-то действий, какого-то движения, пусть и такого как бордель. По крайней мере здесь никто не пытается узнать, отчего молодой всегда такой умеренный юноша, заливает свое горе в вине.
Заказанные кисэн, когда я взялась вливать в себя вино, поначалу очень удивились. Однако, когда их откровенные поползновения на мою честь не возымели с моей стороны никакой реакции, удивились еще больше.
Что произошло, я не говорила, просто не привыкла перед кем-то изливать свою растерзанную душу. Просто пила, маленькими глотками осушая пиалу за пиалой, кувшин за кувшином. И что самое плохое в этом, совершенно не пьянела. Мой мозг, весьма обиженный, не хотел затуманиваться и отключаться.
Сходила на аудиенцию, называется. Зато многое узнала. Схватив в порыве злости пустой кувшин, я размахнулась и запустила тот в стену, откровенно насладившись звоном разлетевшихся осколков. Кисэн, скрашивающие мое одиночество, испуганно сжались на своих местах, но я даже не заметила их испуга. У меня немного отлегло от сердца после таких варварских дейсвтий. Я всегда была импульсивной, а потому могла и не такое вытворить в порыве злости или обиды.