Мимо меня пронеслись разгоряченные лошади с разодетыми всадниками на них. Поморщившись и выругавшись в полголоса, спешно отправилась в таверну своих друзей, не собираясь праздно шататься по улицам. Пока никто не хватился принцессы, мне стоило заняться своими делами, ради которых я и сбежала.
В таверне оказался настоящий аншлаг. Остановившись на пороге широко распахнутых ворот, несколько минут, разинув рот, ошеломленно рассматривала пьющих, галдящих, орущих и кричащих посетителей. Прислуга и разносчики носились как угорелые, исполняя требования, раздававшиеся то тут, то там.
- Эй, тебе чего? – На меня злостно замахнулись полотенцем, не сразу признав во мне знакомца.
- Эй, хозяин, - отмахнулась от тряпки, тоже повышая голос и прислекая к себе внимание хозяина таверны.
- Ой, господин, - трактирщик выпучил глаза и наконец, признав меня, сконфузился, - не признал.
- Ничего, - поморщилась я от досады, с интересом разглядывая множество народа, пьющего и галдящего, - моя комната свободна, надеюсь?
- Конечно, - закивал тот с жаром, одновременно склоняясь в сторону печи с открытыми очагами, на которых готовилась еда.
- Хорошо, - скептически обозрев жующую, рыгающую и орущую толпу, размещавшуюся за низенькими грубо сколоченными столиками, кивнула в их сторону головой, - я так понимаю, по случаю праздника у вас тут верхал?
- Ага, еле справляемся, - пожаловался хозяин, поторопив нерасторопного служку полотенцем, которым до этого пытался приголубить и меня.
- Тогда, есть я у тебя, не буду, - недовольно скривилась, и, развернувшись, поспешила внутрь просторного дома с широкой соломенной крышей.
- Да, господин. Может чего принести в комнату? – Поинтересовались мне в спину подобострастным голосом.
- Нет, не надо, - отмахнулась я от льстивой вежливости хозяина.
Пройдя по внутреннему коридору в самый угол, достала из-под половицы припрятанный ключ и открыв им амбарный замок, вошла в свою комнатушку. Здесь обычно я переодевалась и становилась настоящим родовитым горожанином. Таверна принадлежала одному из моих людей, а хозяин никогда не лез с расспросами, считая меня одним из бастардов своего хозяина аристократа. Мне это было только на руку.
Быстренько переодевшись в голубого цвета одежду и переменив обувку, на более изящную и вычурно вышитую, нахлобучила на голову черную волосяную шляпу с высокой тульей. Одежды, более приличествующие подросткам аристократам, я уже не носила, все же вышла из этого возраста, пусть и казалась моложе своего истинного возраста. На пояс, рядом с небольшим расшитым кошельком, нацепила ножны, на этот раз обычные, не материнские, проверив, как входит и выходит кинжал. Более серьезного оружия брать не стала, пусть и умела им сносно владеть. В широкие рукава сложила несколько свертков с монетами, мгновенно оттянувшими руки своей тяжестью. Деньгами меня снабжали мои люди, однако, тоже не запросто так. В городе от их имени действовало несколько ремесленных лавочек, принадлежащих лично мне. Эти деньги и передавались мне на мои нужды и учебу и давали мне относительную свободу от родителя. Тот с свою очередь закрывал на такую вольность глаза.
Посмотревшись в хорошее зеркало и признав, что задачу по переодеванию выполнила, ышла из комнаты, снова повесив на двери замок. Проверив, хорошо ли закрыла замок, прошла по темноватому коридору и вновь оказалась во дворе, тут же окунувшись в крики и веселье пришлого народа.
Хозяин только кивнул на прощание, увидев мою тщедушную в мужском наряде, фигурку. Не став задерживаться, все же это место не совсем подходило аристократу вроде меня, отправилась бродить по городу, охваченному весельем. Надо признать, первое после репрессий и убийств.
По случаю праздника, даже аристократы сменили свои повседневные наряды на более яркие и праздничные. Они важно сидели перед своими домами в обществе жен и детей, с удовольствием, предаваясь веселью. Молодежь же, празднично принарядившись и сбившись небольшими стайками, слонялась по улицам в поисках разномастных увеселений. Молоденькие девушки, обмахивающиеся веерами и, стреляющие направо и налево умело подкрашенными глазами, с интересом разглядывали и меня, проходя мимо.
Нет, я понимала, как выгляжу со стороны, но как мне сказали когда-то, я, скорее переодетая девушка или чересчур женоподобный мальчик, чем настоящий юноша, которым могут всерьез заинтересоваться девушки, если только на один вечер, покрасоваться и не более. На свой счет я особенно не обольщалась, да и девушки меня не прельщали. Все же мужчины мне нравились, чтобы не говорили другие.