И в свои лучшие времена не отличалась умением умилить своим милым личиком кого-нибудь из сильного пола, а тут и вообще неприглядный вид. Приходилось больше прибегать к силовым приемам, нежели к мольбам и просьбам. Не единожды они меня заставали и за попытками выбраться наружу, а еще возможностью освободиться. К сожалению, ни одна попытка не увенчалась успехом.
Меня, сажали на цепь снова и снова. Отбирая все острые предметы, которые я могла найти у себя и вокруг, в куцей обстановке повозки. Я даже умудрилась разбить ночной горшок на осколки, которыми постаралась разогнуть звенья не очень крупной цепи. В следующий раз у меня отобрали острый обломок дерева, который я несколько дней пыталась выломать из пола повозки. Мне даже удалось найти железный заостренный болт, неведомо каким чудом оказавшийся на полу. Не единожды мне меняли и цепь, которую я постоянно портила всеми подручными предметами. Пару раз мне даже удалось разжать звенья, однако сбежать не успела, поймали на самом интересном месте. Повозка мне попалась достаточно старая, а потому детали из нее выпадали иногда просто на ходу, что мне было только на руку.
Каждый раз, обшаривая всю повозку на предмет спрятанных посторонних предметов, они только молча пожимали плечами, поражаясь моей неиссякаемой энергии, фанатичному упорству, и изощренной фантазии. А что мне оставалось делать? Весь день я была предоставлена самой себе и пыталась переломить ход судьбы в свою сторону. Пока не удавалось, но я не собиралась сдаваться. Не зря же я столько лет выводила из себя службы дяди Чходжона и его евнуха. Приходилось соответствовать, а еще больше хотелось жить и сбежать.
Мне было интересно, кому понадобилось меня красть, но мысли о побеге все же превалировали над природным любопытством, и я больше сил отводила именно на побег, а не возможность узнать своего похитителя. Раз тот так и не показался, значит, сама по себе ему я не особенно и важна, значимы те, кто за мной придет. Больше хотелось спутать карты противнику и сбежать из-под стражи самостоятельно. Правда я понимала тщетность своих попыток, наблюдая за своими охранниками, каждый вечер методично обшаривающих все углы повозки. Они выглядели спокойно и совершенно не нервничали из-за моих бесславных потуг.
День сменялся ночью, а ночь снова уступала приходу дня.
Лежа у края повозки и внимательно прислушиваясь ко всем посторонним звукам, я, как всегда, ковыряла плотную ткань тента и вдруг она под моими руками поддалась и пошла рваться вдоль края повозки. Удивленная, я резко села, глядя на край тента, оставшийся у меня в руках. На секунду меня прошиб холодный пот. У меня даже мелькнуло желание засунуть оторванный край назад и сделать вид, что это не я. Только вот повозку вдруг резко дернуло и я, так и не успев отпустить ткань тента, повалилась на тент головой вперед, увеличивая дырку еще больше.
- Ух, ты! – Боль в затылке привела меня в чувство. Я качественно приложилась головой к полу, когда упала назад, от резкого движения повозки.
Правда, уже в следующую секунду, повернувшись на бок и почесывая в ушибленном затылке, внимательно выглядывала в образовавшийся просвет. Нас занесло на какой-то рынок, если я правильно поняла всю толчею и множество разномастных людей, которых успела заметить. В свою очередь, обратили внимание и на меня, так своеобразно высунувшуюся из-под края тента. Сбежать я не могла, так как не успела еще придумать очередную возможность разорвать цепь, сковывающую мои ноги, зато могла что-нибудь стащить с прилавка, которых было вокруг множество.
Мне понадобилось немного времени, чтобы выбрать подходящую вещь для будущего побега. Ею оказалось довольно длинное и прочное на вид шило. Когда повозка, скрипя рессорами, проезжала мимо одного из прилавков, я умудрилась высунуться как можно дальше и схватила заинтересовавший меня предмет. Тут же раздались возмущенные крики, привлекшие внимание моих мучителей. Воины, ехавшие верхом, мигом обернулись и, увидев, что я смогла совершить, пока те наслаждались поездкой, заторопились назад.
Меня со всем тщанием затолкали обратно под тент. Один из воинов соскочив с коня, запрыгнул в повозку, помогая товарищам изнутри. Если честно, я и сама, оказавшись в довольно неловком положении и вися уже на одних ногах, мечтала о том, чтобы меня втолкнули обратно. Посему ни брыкаться, ни рваться не стала, позволив этим мужланам, не только вернуть меня в плен, но и беспрепятственно меня облапать. Хорошо еще в качестве женщины я никому из них не приглянулась, а может их сдерживал приказ начальства.