- Он казался таким слабохарактерным, - мечтательно проговорила китаянка, потом досадливо поморщилась, - и падким на деньги, большие деньги.
- Думала, твои посулы и деньги заставят такого человека молчать и подчиняться всем твоим требованиям? – Хмыкнул мужчина в ответ. - Такие люди ищут только выгоду и им без разницы кому служить.
- Тогда туда ему и дорога, - подвела итог бывшая супруга императора. Она вдруг резко шагнула вперед и, приблизившись вплотную к евнуху, заглянула в его глаза, снизу вверх. – Меня давно он не интересует как мужчина. Сейчас ты интересуешь меня больше, чем кто-либо.
- Чего ты хочешь? – В отличие от меня, На Ин не казался удивленным таким проявлением откровенности со стороны китанки. Точно знал, о чем речь.
- Хочу? Тебя, хочу! – А китаянка и впрямь оказалась весьма откровенной в своих потаенных желаниях.
Меня аж покоробило от этой наглой откровенности. Тогда зачем она недавно приплетала На Ину любовь ко мне? Не вмешиваясь в столь странный разговор, я все же внимательно слушала, пытаясь прийти к какому-то удобоваримому выводу. Эта женщина казалась непостижимой, а ее поступки совершенно бессмысленными.
Похищение принцессы, какие-то мифические бумаги, смерть маминой служанки, убийсвто кисэн, убийство Мои Сэна, оказавшегося в итоге любовником супруги императора, теперь похищение На Ина, которого она тоже не прочь захомутать. От потока непонятной информации начинала кружиться голова или это от пота и вони перчаток, а еще от проникающего под нагрудную повязку холода?
- С какой стати тебе сдался ущербный евнух? – Поинтересовался На Ин, достаточно прохладным голосом, от которого у меня по спине прошелся мороз.
- А ты не можешь представить того, что я могу влюбиться? – Женщина заговорила резким высоким голосом. - Ты ворвался в мою жизнь подобно урагану, быстрый, стремительный, фееричный. Такой уверенный и отстраненный, в тот первый раз, когда мы встретились на подступах к столице. Ты посмотрел только один раз, а я поняла, что не смогу жить без твоих глаз, рук, губ, твоего голоса.
- И?! – В низком голосе На Ина появились увиденные нотки. – Я разве мог тебя тогда видеть?
А уж как я удивилась, не стоит и говорить. Глядя во все глаза на женщину, распинающуюся о своей любви к человеку, которого я знала без малого три года, я не могла понять, каким образом она сумела с первого взгляда рассмотреть все его достоинства, особенно когда я сама видела только недостатки? Я, движимая интересом, вперила взгляд в евнуха. Однако пока увидела только его несколько поблекшую под ранами красоту и то внешнюю. Нет, я понимала, отчего дядя Чходжон ценил своего советника, сама пересмотрела свои старые взгляды, с некоторого момента признавала его ум, уверенность, изощренность, даже гениальность, так как этот мужчина умел думать, как я, из-за чего мне с каждым разом становилось сложнее прятаться. Только за нашим противостоянием терялись человеческие чувства, и мое сердце было готово видеть лишь его отличные качества воина, телохранителя, охранника, надсмотрщика, но никак не мужчины, возлюбленного или влюбленного в меня человека. Потому подобный расклад, когда вспыхивают чувства с первого взгляда на незнакомого, прежде человека, для меня казались совершенно непостижимыми. Наверное, не зря меня называли холодной, лишенной чувств, стервой, годной только для порчи имущества или сведения с ума, домочадцев.
- Нет, - в это время произнесла китаянка, о которой я совершенно позабыла, потрясенная предыдущими ее словами, - но я видела. Ты понравился мне сразу. Мужчина среди этих тараканов.
- Настолько, что ты готова была предать своих хозяев и перейти на чужую сторону? – В низком глубоком голосе мужчины появились скептические нотки. – Никогда не поверю. Ты до мозга костей верна своему господину, так как накрепко повязана с ним и никогда не сможешь уйти от него. Если я соглашусь, ты возьмешь меня с собой? В качестве кого? Любовника, альфонса, жиголо? Тебе нужен такой мужчина? Или ты решила, что я буду добровольным любовником при живом императоре? Прикрою все твои черные делишки, и буду покорно согревать твою постель?
- Поедем со мной, - китаянка встала перед мужчиной, вдруг перестав изображать из себя гордячку и высокомерную стерву, в ее красивом голосе, появились просящие нотки, - я озолочу тебя. Ты никогда такого не видел в своей стране. Ты здесь изгой, а рядом со мной получишь все, что пожелает душа. Разве не важна любовь?