- И давно вы здесь находитесь? – Поинтересовалась я. Информацию приходилось буквально вытягивать из этих запуганных товарок по несчастью.
- А тебе какое до этого дело? – Спросили со злостью. – Долго, коротко. Никто не спасет. Никому мы не нужны. Все родные считают нас погибшими. А эти нелюди…
- Не говори так! – На нее со всех сторон зашикали, обрывая истерические выкрики сорвавшейся девушки, отчаявшейся изменить свое незавидное положение. – Нас найдут! А может хозяин будет хорошим!
На некоторое время установился сущий бедлам. Девушки визжали, ругались, кричали друг на друга. Потом вдруг все резко стихло, словно выключили звук. Оглушенная неожиданной тишиной, я даже дернулась, отшатнувшись от решетки, у которой сидела, слушая препирательства своих товарок по несчастью. Вот же ж имеют голоса эти девчонки, в полете птицу можно подрезать без всяких стрел.
- Заткнитесь!! Все!!! – Рявкнула на разошедшихся девиц та, что изначально разговаривала со мной.
После такого окрика в каморках установилась полная тишина, и мне пришлось несколько раз позвать ту, с которой изначально разговаривала, прежде чем она соизволила отозваться.
- Чего ты хочешь?! – Наконец мне ответили, шумно, с досадой вздохнув. Только меня подобное никогда не останавливало.
- Как долго длятся похищения? – Поинтересовалась я, опасаясь в ответ вновь услышать тишину, которой меня уже осчастливили пару минут назад.
- Не знаю, - после некоторого промедления проговорила девушка, - я только знаю, что сама нахожусь здесь около недели.
- Около недели?! – Я приподняла брови от удивления, снова поспешно присаживаясь перед дверью. – Так много?
- На мое поместье напали, слуг убили, а женщин увезли с собой, - продолжила девушка ровным ничего не выражающим голосом.
- Ты не служанка, - осторожно уточнила я, боясь спугнуть ее неожиданную словоохотливость.
- Нет, - на секунду тонкий голосок пресекся, но тут же выровнялся. Девушка не хотела показывать свой страх.
- А остальные? – Продолжила я осторожные расспросы.
- Мы все из разных мест, - тут же ответили мне, с другой стороны коридора, - здесь не держат низших.
- Да?! – Я едва не ляпнула о том, что в каком виде меня поймали и каким это образом во мне определили высшую касту, еще нужно поднапрячься, но сдержала свой естественный порыв. – То есть нас собираются продавать как высококлассный товар?
- Ну да, - кто-то, снова едва сдерживаясь, всхлипнул. Хорошо еще они все поддерживали со мной нить беседы, хотя могли замкнуться в своей беде.
- Хорошо, - я тут же задала очередной вопрос, отвлекая девиц от их бед, - раз завтра нас поведут на продажу, то зачем вы сказали о комплекте? Это что-то значит?
- Да, главная хозяйка зациклена на цифрах и всегда собирает определенное количество девственниц, - горько хмыкнули мне из темноты.
- Да уж, - я поперхнулась воздухом от таких откровений, - если бы меня не поймали, вас бы никто не продал бы?
- Не ты, так другая, - философски изрекли из ближайшей камеры.
- Ну, на декаду позже.
- А им не выгодно нас содержать долго, - резонно возразили мне, - просто тогда бы продали на обычном рынке, а так на рынке рабов.
- О! - Только и смогла я выговорить, когда до меня дошел истинный смысл услышанных слов.
Рынок рабов. Да уж, угораздило меня вляпаться в ситуацию. Принцесса Тай Мин и рабыня в каком-нибудь гареме. А если меня узнает кто из подданных императора? Стыда не оберешься. Если конечно, не купят для бесплатного развлечения. Извращенцев среди знати хватает, даже с избытком. А тут и жениться не надо, и прихоть утолил, и проклятие над родом не тяготеет, и император вряд ли будет особенно против такого расклада.
Усевшись на пятую точку и прислонившись спиной к прутьям клетки, задумалась над тем, что делать дальше. Сейчас я бы с огромным удовольствием поцапалась с евнухом На Ином или выполнила его любую прихоть, да что угодно, только бы не сидеть на холодном полу в чужих обносках и не гадать, что уготовила мне судьба на завтрашний день. Хотя нет, скорее ночь. Если я правильно запомнила сплетни своих товарок по несчастью, Полуночный рынок потому и называется так, что работает только после захода солнца. Да уж. Вляпаться в это дерьмо могла лишь я, со своим призрачным счастьем.