Повозку тряхнуло на очередном ухабе, и с моих плеч все же слетела рубашка, которую я так старалась удержать, открыв обнаженные плечи, и впервые я по-настоящему засмущалась в присутствии этого человека, осознав, что передо мной именно мужчина. Зябко поведя плечами, попробовала извернуться и поднять рубашку. Только что я могла сделать со связанными за спиной руками.
Заметив мое незавидное положение На Ин аккуратно отодвинулся от стенки повозки и встав на колени, поднял рубашку, ему руки отчего-то связали впереди, накинув ее мне на плечи, тихонько спросил.
- Не замерзла?
- Немножко, - мне с большим трудом удалось остаться спокойной и собранной. Мне было одновременно стыдно за свое прошлое детское поведение, когда я его воспринимала только как придаток дяди Чходжона и при том, весьма назойливый, а еще в душе поселилось бесконечное смущение перед мужчиной. Я впервые осознала и себя девушкой, которую тоже кто-то может желать и видеть во мне женщину.
- Я сяду ближе, если ты будешь не против, - произнес евнух, вопросительно приподняв брови.
- Хорошо, - просто кивнула, не решившись на развернутый ответ, дабы не выдать голосом своего смущения, и робости, вдруг накатившей на меня.
- Не боишься после услышанных признаний? – Мужчина оказался весьма проницательным, чего я и опасалась.
- Нет, - я подняла глаза, твердо встречая его пытливый взгляд и совершенно не собираясь показывать своих смятенных чувств. – Просто не так просто переосмыслить и принять твой несколько иной в моих глазах, статус. Я привыкла, что ты ежедневное, ежесекундное зло, с которым мне нужно постоянно бороться, а сейчас оказывается, что этого зла у меня и нет.
- Потеряла смысл существования? – Он осторожно, насколько позволяла постоянно подпрыгивающая на ухабах повозка, не торопясь пересел ближе ко мне.
- Ну, что-то в этом роде, - позволила себе улыбнуться, - хотя в последнее время мы нашли общий язык, - заодно стараясь не напрягаться, когда мужчина, придвинувшись еще ближе, обнял меня за плечи, придвигая к себе и прижимая к своему боку. – У тебя жар? – Ахнула я, ощутив обнаженным плечом, рубашка при его движении снова сползла, горячее, даже через несколько шелковых слоев, тело На Ина.
- Наверное, - не стал спорить со мной мужчина, откидываясь на спинку повозки и закрывая глаза. При этом он крепко обнимал меня за плечи, прижимая к себе.
- Сколько у тебя ран? – Я, решительно выкрутившись из крепких рук, повернулась к мужчине.
- Они не настолько опасны, - Мужчина пожал плечами, взглянув на меня из-под опущенных ресниц, - как ты думаешь.
- Скажи, - спросила я, наблюдая за лицом На Ина, - люди Дяди Чходжона в курсе, где мы вообще находимся?
- Да, я оставил короткое сообщение, когда меня схватили, - успокоил мои вспыхнувшие тревоги На Ин, - мне важно не только поймать эту женщину, но и в первую очередь, спасти принцессу и ее репутацию.
- А, мою репутацию, - я скривилась при последних словах, скептически произнеся, - куда уж без нее. Вдруг кто узнает, что меня похищали. И не важно, что это была женщина, да? Людская молва и не такое может приписать? Только мне интересно, с каких это пор император печется о репутации своей неудачной дочери? Как-то подобного сострадания я за ним не замечала.
На Ин открыл глаза и несколько минут просто смотрел на меня своим тяжелым нервирующим взглядом, потом, словно только что заметил, слегка отодвинул меня и найдя упавшую рубашку, накинул мне ее на плечи, тщательно запахнув ее у меня на груди. Проделав эти незамысловатые движения, мужчина повернул меня спиной к себе и прижав к своему боку, тихо проговорил:
- У всех есть репутация и твоя еще может стать лучше. Время все лечит и заставляет людей забыть прошлое.
- Так уж и лучше, - проворчала я, не став рыпаться, когда лишилась зрительного контакта с евнухом, - я не собираюсь становиться покладистой после того, как вернусь назад.