И продумать детально возможности побега не получается толком. Поймали меня ночью, правда несли не так уж и долго, однако куда, даже под страхом пыток не скажу, так как даже не подозреваю, куда затащили. Женщина главарь? Такое, пусть и не часто, а случалось в нашем мире. К тому же я никогда не вникала в подобные расследования, а потому не имела даже туманного представления о подобных бандах и местах их дислокации. Хотелось верить, что евнуху придет на ум проверить мое наличие во дворце и тот поднимет соответствующий шум. Однако особой надежды на подобное чудо я не питала.
Закрыв глаза, вдруг представила перед внутренним взором статную худощавую фигуру евнуха, но не в его постоянном зеленом облачении, а в красном военном. Ему совершенно не шел этот болотный наряд, делал старше, неказистее, незаметнее. И даже вдруг захотелось услышать его низкий, с хрипотцой голос, распекающий меня как последнего провинившегося раба, а не сидеть тут на холодном полу и в неприятной темноте. Фонарь догорел, когда закончилось масло в плошке.
Неожиданно мои невеселые мысли перескочили на недавно виденную кисен. Я задумалась. Кисен, вдруг стала мне казаться странно знакомой, хотя я точно знала, что с девушкой вживую не встречалась. Сейчас я понимала, что призрак умершей девушки предостерегал от чего-то, может и от этого приключения, в котором я оказалась. К сожалению ее предупреждения оказались слабыми и даже ненужными, так как испуганная лошадь только ускорила мое пленение. В принципе кисен в разных домах одеваются одинаково и их наряды различаются только дороговизной материала, идущего на ханбок и украшения. Сложность узнавания состояла еще и в том, что я не успела толком ее разглядеть, даже ее раны и те, как-то смазанными оказались в моих воспоминаниях.
Сейчас страх исчез. Вот только с чего я вдруг увидела призрака? Столько лет прошло, я уже привыкла думать, что все было неправда, так детские страхи.
Однако посидеть в расстроенных чувствах и пожалеть себя любимую, мне долго не дали. В какой-то момент тишина коридора и клетушек взорвалась громкими криками, бряцанием и скрежетом открываемых замков, резкими приказами и большим скоплением вооруженного разномастного люда, ворвавшихся в нашу темноту. Которые, не церемонясь, стали открывать клетки и выгонять наружу их бурно сопротивляющихся произволу постоялиц, наделав дополнительного крику и слез от не понимающих их желаний девушек.
Вскочив на ноги, я отступила от входной решетки и, дождавшись мужика с ножичком наперевес, спокойно вышла из клетки, едва тот отворил мне дверь. Дальнейшего величия мне проявить не дали, ощутимым тычком, придав нежеланное ускорение. С трудом не упав, ухватилась за кого-то из дернувшихся девушек и, встав рядышком с плачущими красавицами, оглянулась. А коридор оказался длинным в свете факелов, принесенных мужчинами. В обе стороны от меня тянулись распахнутые двери узких клетушек. В коридоре сгрудились не меньше двадцати девушек в возрасте от 15 до 25 лет, как я смогла определить по их грязным физиономиям. Одеты они были в тряпки, которые явно подобрали им уже здесь. Все ханбоки практически одинакового неброского цвета, с синими или зелеными прозрачными чогори. Волосы у всех собраны в простые косы, с длинной тоже синей лентой на конце. Все, как один испуганные, зашуганные, размазывающие слезы по щекам.
Нас, так общей толпой и погнали куда-то вперед, постоянно покрикивая и понукая, принуждая идти быстрее. Пристроившись среди тихо плачущих красавиц, я осторожно посматривала по сторонам, стараясь запомнить по возможности путь, вдруг мне придется сюда возвращаться.
Когда появились земляные ступени, ведущие наверх, я не заметила и потому едва не растянулась, запнувшись за первую из них. Меня грубо подхватили под локоть, удерживая от падения и рывком подтянули, зло рявкнув на ухо:
- Здесь ступени, гусыня!
О! Меня так никто изощренно не называл. В другой момент я бы не спустила подобной грубости, но сейчас, стиснув зубы, промолчала, посчитав ниже собственного достоинства отвечать на подобное. Сейчас я больше думала о побеге, а потому только вырвала руку из цепкого захвата и, приподняв юбку, решительно поспешила вперед, чтобы быстрее выбраться из подвала, в котором нас содержали.
А снаружи уже ждали. Нас выхватывали из проема и по одной передавали взвизгивающих девушек дальше. Меня тоже кто-то ухватил и, приподняв лицо за подбородок, внимательно оглядел, поворачивая лицо из стороны в сторону, не обращая внимания на мое недовольство.