Я поговорила с Оливией о моментах, которые меняют нашу жизнь. Как важно, но трудно их распознать, когда они случаются. Вещи, которые меняют нас навсегда. Логан беспокоился, что Митчелл меня изменит. Этого не произошло.
Но он изменил то, как я смотрю на других людей. Я не могу с этим справиться. Казалось, все вышло из ниоткуда, без какого-либо предупреждения или знака. Но, может быть, были какие-то знаки, просто я их пропустила.
Теперь я знаю, что нужно заглянуть под поверхность, быть умнее, ставить под сомнение то, что снаружи; слова, которые люди говорят, и их дела могут полностью отличаться от того, что происходит у них внутри.
Я говорила об этом и с Логаном несколько дней спустя. О людях, которые лгут, вводят в заблуждение по самым разным причинам.
Он поднял два пальца на правой руке и сказал мне своим сильным, ровным голосом:
— Два гарантированных признака лжи — они ерзают или замирают. Они либо слишком много двигаются, либо стараются вообще не двигаться. Ты почувствуешь это, если обратишь внимание; что-то в их взгляде покажется неестественным… не таким. Всякий раз, когда кому-то приходится прилагать усилия, чтобы что-то сказать, можно быть уверенным, что их слова — чушь собачья.
«Fade Into You» Маззи Стар играет из моего телефона, когда я окунаю кисть в ведро с краской и веду ее вверх по стене. Это хорошая песня для рисования. Медленная и ритмичная.
Я в новой кофейне «Амелия». Оливия и Николас превратили нашу кофейню в сеть ресторанов — «заплати, сколько сможешь» по всему городу. Это будет уже третий, и торжественное открытие состоится через несколько недель, так что я помогаю. Николас и Ливви что-то делают на кухне — и строят друг другу глазки, как они постоянно делают.
Логан прислоняется к стене позади меня, скрестив руки на груди, его глаза настороженно наблюдают за мной. Когда стена уже покрыта первым слоем краски, я кладу кисть на тряпку на полу и поворачиваюсь к нему лицом.
— Что?
Он переводит взгляд с витрины, куда секунду назад якобы смотрел, на меня.
— Что «что»?
— У меня в волосах краска? — Я поворачиваюсь всем телом и смотрю на свою задницу. — Я во что-то села?
Логан усмехается:
— Нет.
— Тогда что это за глубокомысленные взгляды? Я отсюда слышу, как ты думаешь.
Он наклоняет голову и потирает подбородок.
— Тебе следует научиться драться.
— Как Ронда Роузи? Если бы Бог хотел, чтобы я стала бойцом, ты не думаешь, что он сделал бы меня побольше?
— Не как Ронда Роузи. — Логан качает головой. — Самозащита. Ты должна знать, как защитить себя.
— Я думала, что это твоя работа — защищать меня.
— Так и есть. И это часть того, как я ее делаю.
Логан скрещивает руки на груди, его бицепсы выпирают из рукавов рубашки, и он ждет моего ответа.
— Хорошо.
— Хорошо. — Он подходит ко мне так близко, что я чувствую его запах. Логан всегда так хорошо пахнет… Свежим, холодным воздухом, деревом и осенними листьями.
Он поднимает ладонь.
— Ударь меня по руке. Давай посмотрим, с чем придется работать.
Я отступаю назад, упираюсь ногами и поднимаю кулаки — подпрыгивая на месте, как боксер. Затем я собираю все свои силы и со шлепком ударяю кулаком в открытую ладонь Логана.
Это было довольно круто, насколько я могу судить.
— Это было жалко, — говорит Логан.
Хлебом не корми, дай покритиковать.
Я корчу ему рожу.
— Ты когда-нибудь дралась раньше?
— Я дернула Лив за волосы, когда мне было семь. Она собиралась сдать меня за то, что я разбила декоративную тарелку для торта нашей мамы, и когда она попыталась отомстить, я заперлась в ванной, пока папа не вернулся домой.
— Вау. — Логан поднимает бровь. — Хорошо. — Он хлопает в свои большие ладони и потирает их. Затем он делает шаг назад, расставляет ноги и смотрит мне в лицо.
— Глаза и яйца.
— Прошу прощения?
— Самые уязвимые места у мужчины — это его глаза и член.
Силой внушения мои глаза немедленно опускаются на Логана… на последний пункт.
И в его идеально облегающих брюках этот самый пункт… чертовски хорош. Внушителен. Я тайно проверяла раньше, и, хотя я никогда не видела быка в лицо, могу с уверенностью сказать, что Логан может вызвать кое у кого комплекс неполноценности.
Он замечает, куда я смотрю, и быстрый, глубокий смешок сотрясает его грудь.
— Давай пока остановимся на глазах, — говорит Логан почти насмешливо. — Над членом поработаем позже.