И теперь я жду. Я уже так долго ждала, что можно подумать, я должна была к этому привыкнуть. Но эта потребность внутри меня сильнее, чем когда-либо, — острее, болезненнее, лихорадочнее. Каждый мускул в моем теле напряжен, а кожа нежная, слишком чувствительная. Мои зубы скрипят, и кровь стучит в ушах, отдаваясь эхом. Скоро, скоро, он скоро будет здесь.
В мою дверь стучат.
И моя душа оживает.
Я подлетаю к двери и открываю ее.
Прежде чем я успеваю перевести дыхание или разглядеть его, Логан входит в комнату, хватает меня, прижимает к груди, с грохотом захлопывает дверь, потом разворачивает нас и прижимает меня к стене. И он целует меня, мы целуем друг друга, отчаянно, глубоко и дико.
На вкус он как красное вино — с нотками дуба и ежевики, — и прикосновение его губ опьяняет. Логан поднимает меня, как будто я невесома, и его пальцы обвиваются вокруг моих бедер, ладони скользят вниз. Он двигает бедрами между моих ног, прижимая меня к стене своим телом, трется об меня, делая меня влажной и пульсирующей.
Кто-то однажды сказал мне, что медленно горящий огонь самый горячий — и это правда. Потому что Логан и я — это адское пекло.
Он дергает за ремешок моей комбинации, и она распахивается. Он стягивает ткань вниз, обнажая мою грудь, и припадает к ней губами. Он настойчиво сосет и облизывает, открывая рот шире, чтобы обхватить грудь почти целиком. Как будто хочет попробовать на вкус каждый сантиметр моей кожи.
Затем он возвращается к моим губам, целуя меня долго, глубоко и влажно, пока я не начинаю дрожать в его объятиях.
— Я сделаю тебе очень хорошо, Элли. — Он тяжело дышит. — Клянусь, я сделаю это так сладко, что ты будешь стонать… но сейчас я просто… мне нужно…
Мои бедра вращаются, и я трусь о твердый, как камень, член под его брюками, по всей длине. Моя голова горит.
— Я знаю. Я знаю, Логан. Просто возьми меня… пожалуйста.
Он нужен мне внутри, сейчас же. Он должен быть во мне — глубоко.
Я сжимаю его плечи, хватаясь за накрахмаленный хлопок его рубашки. Он кажется таким мужественным под моими ладонями. Его запах, его грубые стоны, крепкая хватка больших рук, прикосновения его горячего языка — все в Логане сильное и твердое, властное и такое восхитительно мужское.
Он убирает одну руку с моей ноги, и я чувствую, как он рывком расстегивает брюки, царапает ремнем мое бедро.
Да, да…
Мои желания противоречивы — потому что я хочу видеть его, видеть все. Я хочу держать его член в своих руках, гладить и слышать, как он стонет. Но это желание испаряется, когда я чувствую прикосновение горячей, шелковистой плоти. Я чувствую размер его члена у моей киски. Я скользкая, я уже мокрая, но он такой большой, что ему приходится протискиваться сквозь мои напряженные мышцы. Я поднимаю колени, растягивая суставы, чтобы полностью открыться для него.
Он движется вперед медленно, уверенно и непреклонно. И вот Логан уже скользит внутрь меня. Еще, еще, невероятно долго. Я чувствую тупой щипок, когда растягиваюсь вокруг него, пока весь он не погружается в меня — глубоко и плотно — и завитки его лобковых волос щекочут нежную кожу на моих бедрах.
Я чувствую себя такой наполненной. Единой. Я сжимаю мышцы, сильно сжимаю влагалище, просто чтобы почувствовать его еще глубже.
Его руки крепко сжаты под моими ладонями, его дыхание касается моих губ, его лоб прижат к моему.
— Элли, — шепчет он, и ни одно слово никогда еще не звучало так сладко. — Элли… Элли…
Мы грубо целуемся, мой язык вторгается в его рот, лаская его, облизывая, исследуя внутри. Бедра Логана оттягиваются, и его член немного отступает, затем он скользит назад, и мы стонем вместе, в ожидании нового толчка. Он снова отстраняется, дальше, удерживая чуть дольше — затем толкает обратно, сильнее. Еще сильнее.
И начинается ритм. Снова и снова — это влажное скольжение его члена, мое сжимающее движение и глубокий, резкий толчок.
Вот так. Именно так. Это больше, чем я мечтала, лучше, чем я фантазировала. Тяжело, глубоко и идеально, и я хочу прожить остаток своей жизни с твердым членом Логана глубоко во мне.
Он бьется об меня. Вонзается в меня.
Трахает меня, нуждается во мне, любит меня.