Злая, умная девочка.
Элли просовывает один палец в свою щель. Мой член дергается, а пульс учащается.
— Я представляла, как ты пробуешь меня, вот так, прямо здесь.
Я облизываю губы.
— Так?
— Ага. — Она дерзко улыбается, подражая моим интонациям. — А потом ты садишься, а я седлаю тебя, трахаю прямо посреди зала.
Это сакральное пространство, а трон — священная реликвия, подобная алтарю в церкви или одной из тех жутких статуй, чьи глаза следят за вами повсюду, ожидая, когда вы нарушите закон. Но в данный момент мне все равно.
— Я отправлюсь за это в ад, — бормочу я.
Элли усмехается.
— Тогда ты должен извлечь из этого максимум, прежде, чем сгоришь.
Хороший совет.
Как грешник, каким я и являюсь, я опускаюсь на колени. Раздвигаю ее ноги руками, нетерпение делает меня грубым, я закидываю ее ногу себе на плечо. И целую ее, приоткрыв рот, между ног. Она кажется такой чертовски мягкой, такой горячей и скользкой. И она сладкая — как густой, растопленный сахар.
— Святые… — начинает Элли, но не заканчивает: слова утопают в стоне.
Я сосу ее, обнимаю ее, ем ее, как пухлый летний персик. Я мог бы делать это часами; существовать только в ней. Элли сползает с трона, приподнимая бедра, предлагая себя моему рту. Я просовываю язык в ее жаркое нутро, и она задыхается, сжимаясь вокруг меня. Я сдавливаю ее бедра, скольжу по ней взад и вперед, трахаю ее ртом, царапаю нежную кожу ног щетиной на подбородке.
Затем я подношу губы к ее клитору — набухшему и полному. Жесткий, дрожащий, маленький бутончик. Я открываю ее пальцами и целую ее там, люблю ее там, провожу языком по ней идеальными, узкими маленькими кругами, пока ее ноги не начинают дрожать, а бедра дергаться.
Элли кончает с криком — диким и бесстыдным, — ее рука тянет меня за волосы, а бедра вращаются у моего рта. Я нежно облизываю ее, когда через нее проходят последние спазмы удовольствия. Я вытираю рот рукавом и оставляю один мягкий, нежный поцелуй на ее гладком лобке.
Затем я встаю и срываю с себя рубашку. Я дергаю ее изящное платье вверх, потому что мне нужно почувствовать ее — кожу на коже. Я стягиваю брюки достаточно низко, чтобы освободить свой напрягшийся член, затем поднимаю ее и занимаю ее место на троне. Ее ноги седлают мои бедра, а ее киска — такая влажная и горячая — нависает над моим членом.
Одним движением я толкаю ее вниз и напираю, погружаясь в ее прекрасную, зовущую плоть. Мы оба стонем.
Элли гладит меня по лицу, встречаясь со мной томным взглядом из-под тяжелых век.
Я хлопаю ее по бедру, достаточно сильно, чтобы было больно.
— Давай, девочка, — шиплю я. — Черт возьми, попрыгай на мне. Сделай свой сон реальностью.
Моя грязная команда тут же заводит ее. Ее таз скользит по мне, поглаживая меня от основания до кончика. Ее дыхание становится тяжелым, грудь вздымается.
Она скачет на мне быстрее, находя свой ритм, получая удовольствие.
И она прекрасна.
— Я люблю твой член, — выдыхает Элли. — Он такой большой, он наполняет меня… так хорошо… мне так хорошо.
— Мой член тоже думает, что ты классная.
Мы смеемся вместе, тайно, страстно, как могут смеяться только любовники.
Но вот больше никаких поддразниваний. Я хватаю ее за задницу, впиваясь пальцами в ее плоть, — помогаю ей двигаться. Она качается надо мной, жестче, яростнее. И жар нарастает, нарастает; мои тяжелые яйца сжимаются от желания взорваться, мой член утолщается от жажды кончить, затопить ее, наполнить ее.
— Ты кончишь со мной, Элли, — стону я. — Кончи со мной.
Я вцепляюсь в ее сосок, безжалостно посасывая его.
— О… о… о… — стонет она.
А потом она сжимается вокруг меня, доит меня, вытягивая оргазм из глубины моей гребаной души.
После этого мы немного не в себе от удовлетворения. Не усталые и не измотанные, но кружится голова. Мы стоим, целуемся и щекочемся, только нежные, дразнящие прикосновения и мягкие улыбки.
Элли наклоняется, чтобы поднять свое платье, и я так очарован видом ее задницы, что не замечаю, как открывается дверь тронного зала и в нее входят три человека.
Без рубашки, с расстегнутыми брюками, я разворачиваюсь — прячу Элли за спину, загораживая ее от посторонних взглядов.
— Логан? — спрашивает принц Николас щурясь, как будто видит привидение.
У леди Оливии и принца Генри одинаковые выражения лиц.
Прежде чем я успеваю сформулировать ответ, Элли выглядывает из-за моей спины.
— Привет, ребята… Как дела?
— О чем ты думал?