Темноволосый дьявол ухмыляется.
— Как раз так я себе и представляю идеальное свидание. — Он показывает на заднюю дверь. — Что ж, мы готовы к очередному веселому учебному дню?
Один из телохранителей провожает меня в школу с тех пор, как общественность и пресса сошли с ума от все еще-технически-неподтвержденных отношений Николаса и Оливии. Они следят за тем, чтобы ко мне никто не приставал, и еще они возят меня в тонированном пуленепробиваемом внедорожнике, когда идет дождь — это не так уж плохо.
Я хватаю свою модную сумку.
— Не могу поверить, что не подумала об этом раньше. Элль, сегодня вечером тебе просто необходима масштабная попойка, — говорит Марлоу.
Томми и Логан не смогли бы синхронизироваться лучше, даже если бы репетировали:
— Ни за что, мать вашу.
Марлоу поднимает руки ладонями вверх.
— Разве я сказала «попойка»?
— Масштабная попойка, — поправляет Томми.
— Нет, не так, черт возьми. Я имела в виду, всего парочка друзей… потусоваться. Совсем чуть-чуть. Очень по-взрослому. Ну как… почти как вместе поработать.
Я играю со своей цепочкой и говорю:
— На самом деле идея неплохая.
Устраивать вечеринку, когда родители в отъезде, — это обряд перехода в высшую школу. И после этого лета Лив, скорее всего, больше никогда не уедет. Сейчас или никогда.
— Это ужасная идея. — Логан хмурится.
Он выглядит немного пугающе, когда хмурится. Но все равно сексуально.
Возможно, даже больше.
Марлоу делает шаг вперед, ее стальные яйца гордо торчат перед ней.
— Ты не сможешь ее остановить — это не твоя работа. Это как когда близнецов Буш арестовали в том баре с фальшивыми удостоверениями личности или Малию поймали за курением травки на Коачелле. Секретная служба не имела права их останавливать; они просто должны были убедиться, что их не убьют.
Томми засовывает руки в карманы, расслабленно откидываясь назад, несмотря на конфронтацию.
— Мы можем позвонить ее сестре. Готов поспорить, она и через океан ее остановит.
— Нет! — Я слегка подпрыгиваю. — Нет, не беспокойте Лив. Я не хочу, чтобы она волновалась.
— Мы можем просто заколотить здесь все двери и окна, — предлагает Логан.
Ну это уже перебор.
Я встаю перед двумя телохранителями и излагаю свою позицию.
— Я понимаю, почему вы беспокоитесь, окей? Но у меня есть кое-что — это мой девиз. Я хочу высосать лимон.
Глаза Томми выпучиваются.
— Высосать что?
Я смеюсь, качая головой. Парни такие глупые.
— Ты знаешь поговорку: «Когда жизнь дает тебе лимоны, сделай лимонад»? Ну, вот, я хочу высосать лимон досуха.
Ни на одного из них, похоже, это не произвело особого впечатления.
— Я хочу прожить каждую секунду жизни, испытать все, что она может мне предложить, хорошее и плохое. — Я задираю джинсы, чтобы показать свою лодыжку — и маленький лимон, который я там нарисовала. — Видите? Когда мне исполнится восемнадцать, я набью татуировку по-настоящему. Как напоминание о том, что нужно жить так полно, так много и так потрясающе, как я смогу, — ничего не принимать как должное. И мои друзья сегодня вечером — часть этого плана.
Я перевожу взгляд с одного на другого. Томми сдается — я это чувствую. Логан все еще как кирпичная стена.
— Маленькая вечеринка. И мы тихо — клянусь. Полностью под контролем. И кроме того, вы, ребята, будете здесь со мной. Что может пойти не так?
Все.
Все идет чертовски не так.
К десяти тридцати зал кофейни заполняется людьми, стоящими плечом к плечу. И я никого из них не знаю. На столах повсюду пустые бутылки из-под пива, а на кухне пахнет как в нарколаборатории.
Как я попадаю в такие ситуации? Почему со мной это происходит? И где, черт возьми, Марлоу?
Мимо меня протискивается матрос.
Да, настоящий гребаный моряк — как Папай — в белой форме. И сейчас даже не Неделя флота!
— Ты тоже его видишь? — Я заикаюсь, обращаясь к Логану, который с неодобрением смотрит на меня так пристально, что его лицо практически превращается в камень. И все равно он чертовски сексуален.
— Я же тебе сказал, что это плохая идея, — рычит Логан.
Я топаю ногой.
Потому что я взрослая. Ну почти.
— Ты не должен так говорить! Ты не должен говорить: «Я же тебе сказал», — это грубо!
— Мне плевать, что это грубо; ты должна меня слушаться. С этого момента делай то, что я говорю, поняла?
У меня на кончике языка вертится вопрос, что он сделает, если я не послушаюсь. Отшлепает меня? Свяжет? Прикует наручниками к себе? Если таковы последствия неповиновения специальному агенту секси-личико, то я готова стать плохой девочкой.