— Я без ума от тебя, Элли. Я помешан на тебе. Я так сильно хочу тебя.
Она поворачивается в моих руках, обнимая меня за шею. И ее милые голубые глаза полны того же желания, что бушует во мне.
— Я у тебя есть, Логан. Я здесь, — тихо говорит она. — Я твоя.
Я целую ее медленно и глубоко. И не останавливаюсь, мои губы не отрываются от ее кожи, я несу ее на кровать, укладываю и снимаю с нее свитер и легинсы.
Элли смотрит, как я снимаю рубашку через голову. Ее взгляд следует за моими руками, лаская меня, пока я расстегиваю брюки и сбрасываю их на пол. Удерживая ее взгляд, я ложусь к ней на кровать, обнаженный во всех отношениях.
И когда снаружи бушуют ветер и дождь, мы с Элли создаем наше собственное убежище, наш собственный рай. Она стонет мое имя, когда я проскальзываю глубоко, и прижимается ко мне. Я держу ее близко, медленно входя в нее, шепча нежные слова и священные обещания.
Это подлинно и необузданно — больше, чем соединение наших тел, кажется, что и наши души тоже соединились.
Когда этим утром она сказала мне, что любит меня, это был первый раз, когда кто-то говорил мне эти слова. Единственный раз. И это так дорого для меня, она так дорога мне, я трепещу от глубины этого чувства.
Мы приходим к кульминации вместе, кончая одновременно. Это восхитительно, это похоже на любовь. То, что у меня есть с Элли, то, что мы сделали в этот момент, это то, чего я хотел всю свою жизнь — нечто благородное и продолжительное. Чистое, доброе и истинное.
Элли
Следующие несколько дней сумасшедшие и трудные. Раньше я думала, что уже привыкла к прессе, к дерьмовым историям, которые они высасывают из пальца. Но это уже другой уровень беспорядка. Они разбивают лагерь возле дома Логана — на тротуаре, ожидая, когда появится один из нас. То, что раньше было его личным убежищем, превратилось в цирк, шоу уродов.
Они следуют за нами повсюду. Логан почти ввязывается в драку на блошином рынке, когда один папарацци делает наглый комментарий о моих сиськах. Только охрана, следовавшая за нами, не дала ему сломать челюсть этому засранцу.
Логан с энтузиазмом принимается за ремонт дома, и все получается чудесно. Однажды я говорю ему, что он должен выбрать строительство или реконструкцию в качестве своей следующей профессии, наполовину в шутку. Но он не отвечает. Я думаю, что ему все еще нелегко от того, что пришлось покинуть свою должность, это оказалось сложнее, чем он думал. Всякий раз, когда мы выходим на публику, он напряжен и спокоен — не то чтобы раньше он был мистером Болтуном. Но ночью, во дворце, где мы спим, когда мы занимаемся любовью — тогда я чувствую его. Он смотрит на меня глазами, которые я знаю, улыбается, шепчет и целует меня как мужчина, которого я люблю.
В те моменты, когда есть только он и я, а остального мира не существует, мы совершенны. И счастливы. И я мельком могу разглядеть, каким будет наше будущее, если мы сможем пройти через это испытание.
Неделю спустя наступает день торжественного бала в честь Генри и Сары. Удивительно, но об их тайной свадьбе в саду никто так и не узнал, и я рада. Тот день по-прежнему принадлежит только им. Им не нужно делиться этим с миром.
Бал станет моим первым официальным совместным публичным выходом с Логаном. Я не могу дождаться, когда буду идти с ним под руку. Не могу дождаться, когда увижу его лицо, когда он увидит мое платье — длинное облегающее платье цвета бутылочного стекла, которое подчеркивает мою грудь и выгодно демонстрирует задницу. Переходите на @сладкиеперсикиэлли — как только Twitter увидит мои фотографии в этом наряде, @сексизадницаэлли будет в тренде по всему миру. Не то чтобы меня это всерьез волновало, ведь единственное место, где я хочу быть в тренде, — это в пошлых фантазиях Логана Сент-Джеймса.
Я провожу день с Ливви и Сарой, прихорашиваясь — это явное преимущество жизни в королевской резиденции, где команда гламурных стилистов приезжает к вам прямо во дворец. Наши волосы вымыты и уложены, ногти подпилены и накрашены, мы натерты воском и выщипаны на каждом сантиметре наших тел. А потом, ровно в семь, мы встречаемся на лестнице главного зала, чтобы сфотографироваться.
Сара одета в красное бальное платье без бретелек, ее волосы уложены в бесчисленные блестящие локоны. Генри, поразительно красивый в строгом смокинге с фалдами, не может оторвать от нее глаз.
Оливия, с ее большим, круглым, красивым животом, выглядит великолепно в изумрудно-зеленом шифоновом платье с обнаженным плечом в паре с простыми — и мягкими — открытыми балетками. Николас настоял на них, потому что не хотел, чтобы у нее болели ноги.