Что бы Логан ни решил, он добьется успеха — ничто не сможет ему помешать.
Королева была права. Любовь — не лекарство; она не решает все проблемы каким-то волшебным образом. Но она делает решение этих проблем стоящим того. Любовь — это наше вдохновение, наша мотивация… и наша награда.
Две недели спустя
— Боже правый, я люблю тебя.
Голос Логана тает у моего уха, его дыхание щекочет, его сильная грудь прижата к моей спине, слова заставляют меня дрожать, когда его горячий и твердый член оказывается внутри меня. Моя голова падает на его здоровое плечо, и я закидываю руки назад, чтобы обнять его за шею.
— Логан… — вздыхаю я.
Его пальцы скользят по моим губам, и я втягиваю один в рот, царапая подушечку зубами. Потом он скользит рукой вниз, лаская мою грудь и пощипывая сосок. Приятное ощущение разливается у меня между ног, и удовольствие нарастает. Я поворачиваю голову, ищу его рот — хочу, чтобы его губы коснулись моих.
И он целует меня, потому что знает, что это то, что мне нужно.
Его рука скользит ниже, нащупывая мой клитор, лаская меня в такт движениям его члена.
— Да… да. — Я дышу ему в рот, пронзительно постанывая.
Я поднимаюсь все выше и выше, а потом почти лечу. Моя спина выгибается, все мышцы сокращаются, когда волны горячих, блаженных ощущений накрывают мое тело. Логан прижимает меня к себе своими сильными руками, и я судорожно сжимаюсь вокруг него.
Затем, когда я слабею и пытаюсь отдышаться, он осторожно опускает мою верхнюю часть тела на туалетный столик в ванной. Прижав меня щекой к прохладному мрамору, он нежно проводит пальцами по моим волосам.
А потом трахает меня.
Он делает это сильно и быстро, схватив меня за бедра, он теряет контроль, отпускает себя, ему хорошо, он тяжело дышит, когда входит в меня. Я люблю, когда он кончает — я чувствую его горячий пульс, его член, как сперма наполняет меня глубоко внутри. Его грубый, резкий вздох у моей лопатки, он ложится на меня, толкая и дергаясь еще один, последний, восхитительный момент.
Затем все это — легкие поцелуи, мягкие, сладкие и обожающие. Вот так мы начинаем наш день.
Совсем не плохо.
После того как он выскальзывает из меня, я поворачиваюсь в его объятиях и жадно его целую в мятно-свежий рот. А потом замечаю время на его часах.
— Черт! Мы опаздываем. Мы не можем опоздать.
Я отрываюсь от него и включаю душ на полную мощность.
Логан одаривает меня дразнящей улыбкой.
— Так вот как это бывает, да? Ты получила то, что хотела.
Я хихикаю, поворачиваясь к нему, чтобы чмокнуть его в губы.
— Да, так и есть.
Он игриво щиплет меня за задницу.
— Я для тебя просто кусок мяса.
— Нет, ты для меня сексуальный кусок мяса. И я люблю тебя.
Его глаза цвета красного дерева становятся теплыми и светлыми, почти золотыми. Так он смотрит на меня всякий раз, когда я произношу эти слова.
После еще одного быстрого поцелуя я запрыгиваю в душ — потому что нам действительно нужно спешить. Если мы опоздаем, Ливви мне весь мозг вынесет.
Она хотела, чтобы мы переночевали у них с Николасом прошлой ночью, но я захотела остаться здесь, в доме Логана — в нашем доме. Это мое любимое место, даже более любимое, чем дворец.
В рекордно короткое время я выхожу из душа, с волос капает, футболка прилипла к моему все еще влажному телу, и я бегу к внедорожнику на подъездной дорожке. Мое платье и смокинг Логана ждут нас во дворце, где отряд стилистов приведет меня в презентабельный вид.
На подъездной дорожке Гарри, молодой, беззаботный телохранитель с каштановыми волосами до плеч, спорит с Бартоломеем, более крупным охранником.
— В тебе этого нет, приятель.
— О, во мне это есть — можешь мне поверить.
Я понятия не имею, о чем они спорят, но у меня нет на это времени.
— Вы оба получите пинок под зад, если кто-нибудь не отвезет меня во дворец прямо сейчас! — кричу я.
Они оба выглядят потрясенными. А потом начинают шевелиться.
— Она довольно жесткая малышка, не так ли? — говорит Гарри Логану, когда он забирается на заднее сиденье вместе со мной.
Логан только смеется. И смотрит на меня.
— Однажды ты станешь хорошей мамой.
Я качаю головой, глядя на него.
— Это то, что ты понял из моего заявления? Вот так?
— Конечно — ты говоришь совсем как мама Томми, а она лучшая из всех, кого я знаю.