Граф пришел к Аморе в библиотеку, когда она в очередной раз просматривала карты, прикидывая сколько дней будет добираться до столицы. Она нервно повела плечами, услышав за спиной чьи-то шаги.
— Амора, все хорошо? — спросил Себастьян, упуская руку на ее плечо.
Принцесса повернулась и посмотрела в его зеленые глаза, ставшие такими родными за эти месяцы. Перед Себастьяном она могла не притворяться, могла не стоить из себя величественную королеву, какой ей предстояло стать, могла сказать ему все, что думает и услышать честный ответ. Именно рядом с ним, а не с гвардейцами, она чувствовала себя защищенной.
Амора вдруг поняла, насколько он ей дорог. Она оставила карты и свитки и обняла Себастьяна, уткнувшись лицом ему в грудь. Граф удивленно хмыкнул.
— Амора, все хорошо? — повторил он тише, и погладил ее по голове.
— Прости, что втянула тебя в это! — всхлипнула принцесса. — Ты нужен мне! Прошу не оставляй меня, останься со мной. Все, что хочешь, получишь… титул, имя, богатство…все, что хочешь…
— Ничего мне не нужно.
Амору обожгло страхом, и слезы, до того так усердно сдерживаемые, потекли по щекам. Конечно не нужно, он годами жил дровосеком и был счастлив, сдалось ему решать проблемы королевства и возиться с глупой девчонкой, нацепившей корону…Он оставит ее, как только передаст каким-нибудь советникам. Принцесса отстранилась от графа, чувствуя себя донельзя жалкой, но он удержал ее.
— Амора, все хорошо. Я буду рядом. – Он взял пытавшуюся отвернутся девушку за подбородок и заставил поднять заплаканное лицо, — Я обещаю.
Амора посмотрела на него и разревелась. Впервые с начала их путешествия она так отчаянно плакала, но теперь Себастьян не мог наблюдать за ней со стороны. Не хотел. Он прижал разволновавшуюся девушку к себе покрепче и погладил по голове. Знал бы еще, что сказать... Но слова как-то не находились, и он молчал.
Арика украдкой высунулась из-за книжного шкафа, наблюдая за своей госпожой. Принцессу было почти не видно за плечами графа. Служанка вздохнула и выскользнула за дверь. И почему благородным так трудно признавать свои чувства? Одна фраза и принцесса бы успокоилась, но господин все пытается что-то придумать, найти какой-то правильный ответ. В прочем можно и помочь немного. Быстро и тихо Арика принесла в библиотеку бутылку вина и пару бокалов. Улыбнулась в ответ на благодарный кивок графа и поспешила уйти. Она закрыла дверь и еще немного постояла на пороге, убеждаясь, что Амора успокоилась и начала о чем-то разговаривать с Себастьяном. Как же трудно умерить любопытство. Служанка с трудом отошла от библиотеки. В замке станет ощутимо тоскливее без юной принцессы. Арика отмахнулась от грустных мыслей и пошла к покоям графини, стирая по пути пыль с картин и гобеленов.
Обратный путь был легче и быстрее. Пустыни остались позади, провизии с собой взяли вдоволь, гвардейцы быстро исполняли все просьбы и приказы Аморы, а за Себастьяном шел отряд фрайцев. Граф Аарон тоже порывался отправиться в поход, но Амора еще раз напомнила ему о ценности золота.
На границе они встретились с Салимом, и объединенные отряды стали напоминать небольшое войско. По пути к Эрингарду они проходили по всем городам и поместьям. Стражники присоединялись к Принцессе, дворяне приклоняли колено, горожане чествовали ее как королеву.
В Эрингард принцесса Амора Реоширон вошла с целой армией. Народ ликовал. Принцесса ехала в открытой карете, окружённая свитой и гвардейцами. Регалии сияли ко всеобщему восхищению. Амора приветливо махала рукой. Она была в восторге. Все получилось даже лучше, чем она себе представляла. Лер оказался прав, никто не выступил против нее. Даже ворота замка отворились без боя. Сердце Аморы ликовало, она хотела как можно скорее очутится дома, пройти по знакомым коридорам, увидеть знакомые лица. Слуги и придворные скучились во дворе замка. В первых рядах стояли стражники. Все они склонились, когда карета принцессы въехала на широкий двор.
Не далеко от главного входа стояли четверо гвардейцев и держали связанного узника. Толстенького, невысокого со сбитым на бок париком.
— Ваше высочество! Сумбур схвачен! — Они толкнули узника вперед, чтобы тот встал на колени, Сумбур повиновался. Под радостное улюлюканье толпы ему на голову надели мешок. — Приказывайте, ваше высочество! — кричали стражники.