Через некоторое время в дверь деликатно постучали. На пороге комнаты стоял Люсьен.
– Господин просит вас к ужину.
Эмили ничего не сказала, но последовала за слугой. Ужинать в обществе надменного и недоброго хозяина особняка ей вовсе не хотелось, но накалять атмосферу по пустякам тоже было неразумно.
Ламерти ждал в роскошно отделанной столовой, стоя лицом к окну. Когда Эмильенна вошла в комнату он медленно обернулся. При взгляде на девушку, на его обычно бесстрастном лице, отразилось явное удовольствие.
– Вам идет быть, чистой, моя милая, – обратился он к ней, как только Люсьен покинул комнату.
Эмили промолчала, предпочтя оставить без ответа сей сомнительный комплимент. Ламерти жестом указал ей на прекрасно сервированный стол.
– Присаживайтесь, составьте мне компанию, мадемуазель.
В обращении к Эмильенне, он постоянно переплетал фамильярное "ты" и вежливое "вы". Впрочем, даже в наиболее почтительных фразах всегда слышалась насмешка, а вот выражения типа "моя милая" или "красавица моя" звучали в его устах предельно беззастенчиво. Эмили дала себе слово не замечать ни грубости, ни нарочитой почтительности. Однако на предложение сесть за стол, она не двинулась с места.
– Благодарю вас, я не голодна.
– Неужели?! – Арман откровенно издевался. – Значит в тюрьмах кормят гораздо лучше, чем принято считать, если после столь долгого заключения вас не соблазняет мой скромный стол.
– Ваш стол отнюдь не скромен, в отличие от тюремного, и все же я не стану есть.
– Как вам будет угодно. Видно, гордость в вас сильнее голода. Тем лучше. Раз вы не хотите есть, можно сразу перейти к следующей части нашего знакомства. Кстати, как вас зовут, принцесса?
– Вы забрали из тюрьмы мои документы – вместо ответа произнесла Эмильенна.
– Я задал тебе вопрос, девочка, и хочу услышать на него ответ. У меня есть дела поважнее, чем разбираться в твоих документах. Так как твое имя?
– Эмильенна де Ноалье.
– Чрезвычайно рад знакомству, мадемуазель. Арман де Ламерти, к вашим услугам. Вы догадываетесь с какой целью я пригласил вас в свой дом?
– Это сложно назвать приглашением. О ваших же целях лучше судить вам.
– Тогда ставлю вас в известность, что вам уготовлена роль моей любовницы – жестко отрезал Ламерти. – Это плата за то, что я спас вам жизнь.
– Я не хочу платить за то, что мне не нужно! Если вам так хотелось совершить благородный поступок дали бы мне лучше умереть. Смерть для меня много привлекательнее, чем роль вашей любовницы.
– Боюсь, у тебя нет выбора, – Арман отвернулся к окну и уставился на неторопливые воды Сены.
– Выбор всегда есть! – Эмили воспользовавшись тем, что хозяин смотрит в другую сторону, осторожно приблизилась к столу и, взяв нож, спрятала его в складках широкой юбки. Она не представляла, что будет с ним делать, но так было хоть немного спокойнее. Словно от нее и вправду что-то зависело.
Арман обернулся.
– Мне жаль, но сегодня выбор делаю я! – он направился к девушке, неторопливо, с осознанием своей силы и власти. Эмильенна молниеносно оказалась на другом конце комнаты и выхватила нож.
– О, у нашего ангелочка, оказывается, есть зубки! – Ламерти от души забавлялся. – Не балуйся столовыми приборами, малютка. Если ты действительно решила меня убить, то лучше возьми пистолет. У меня есть. Принести? Я счел бы себя безмерно оскорбленным, если бы причиной моей смерти послужило банальное столовое серебро.
– Не стоит беспокоиться. Я не планирую вас убивать.
– Значит себя? А как же смертный грех самоубийства? Как же Пресвятая Дева? Боюсь, она не одобрит подобного самоуправства.
– Она поймет! Должна понять – в голосе девушки сквозило сомнение и отчаяние.