— Найви, не бросай её высоко!
— Бояться нечего, — возразил фьёрл, — здесь нас не заметят.
Эрайна хлестнула его взглядом:
— Нечего бояться — после того, что ты сказал? — она вздохнула, усмиряя гнев. — А что говорят созерцатели?
— Толку от них… Наблюдают за Нижним миром и ничего не видят. Хотя один сообщил, что заметил зверокрылов над Фарнайлом.
— Замком алхимиков?
Фьёрл мрачно усмехнулся:
— Алхимики там на правах слуг в господском доме. Канцелярия королевства — вот кто всем заправляет. Что-то будет, Эрайна, — в его синих глазах была тревога. — Не знаю, что, но будет. И айринов это коснётся.
Вскоре на поляне горел костёр. Тиал с Муэнгом помогали Эрайне варить суп, а фьёрл дурачился с Найви: лежал на траве, позволяя ей трепать его бороду.
— Я её защекочу, — сообщила Найви.
Джамэй улыбнулся в усы:
— Бороде не щекотно.
— Щекотно, просто она молчит, — Найви сорвала росший рядом цветок. — Папа?
— Чего?
— А мы сейчас в Нургайле, да?
— Угу… — фьёрл вновь улыбнулся: теперь Найви щекотала бороду цветком.
— А рядом с королевством что?
— А рядом с королевством другие королевства! — фьёрл резко встал и подхватил дочь, взвизгнувшую от восторга. — За проливом на юге — Эль-Акзар, где мистики узревают грядущее в медных чашах! — он закружил Найви, улыбаясь её смеху. — За Ветряным кряжем — Дальний Залив, западные земли Нургайла, а от Ветряного кряжа и до гряды Восточных гор тянутся Центральные феоды! — торжественно изрёк Джамэй.
Найви хохотала; вряд ли она запомнила хоть слово, но фьёрлу было всё равно — сейчас он и сам был ребёнком.
Эрайна весело крикнула:
— Вот закружатся головы, и не сможете сесть на зверокрылов!
— Они нас в зубах понесут! — отозвался фьёрл и упал с Найви на траву.
— А что за Восточными горами? — спросила дочь.
Джамэй удивился: она всё-таки слушала!
— А там Нардор, — сказал он. — А на севере Аргаррэн — Северный континент.
— Что такое континент?
Ответить фьёрл не успел.
Два дрозда взмыли в небо — так резко, будто их вспугнули. Тиал с Муэнгом застыли, Эрайна выпрямилась с замершей над котелком ложкой. Приподнявшийся фьёрл потянулся к мечу.
Мгновение стало долгим, звенящим. Подул ветер, невысокая трава пошла волнами… А затем резкий звук — ни то свист, ни то жужжание — пронзил тишину.
Тиал упал в костёр.
Упал молча — с арбалетным болтом в виске.
Из-под рухнувшего тела взметнулись искры. Эрайна отпрянула, и второй болт пробил ей плечо. Её крик потонул в рёве зверокрыла, пронзённого дюжиной стрел. Муэнг, выхватив меч, повалился на спину: всего за миг его грудь нашпиговало с десяток болтов.
Арбалетные стрелы со свистом вылетали из леса. Джамэй прижал Найви к земле, закрыв её собой, Эрайна, пригнувшись и держась за плечо, передвигалась к ним короткими перебежками. Из всех зверокрылов уцелел лишь Этлар; он взлетел, но не улетел с поляны, а приземлился рядом с фьёрлом, закрыв своим телом его и девочку. Стрелы вонзались в зверя, и фьёрл рычал от бессильной злобы, до крови прокусив руку.
Потом он понял, что на руке не только его кровь.
— Найви?.. Найви!..
Он тормошил её, но она не отзывалась… и фьёрл с ужасом нащупал торчавшее из её груди древко — стрела попала в дочь раньше, чем он прижал её к земле.
Фьёрл заскулил раненым зверем.
Но сердце Найви ещё билось — он чувствовал это. Эрайна подползла к ним, бледнея не от боли, а от того, что видит — не веря, не желая понимать…
Губы её шевельнулись:
— Песня… — услышал Джамэй.
Он всё понял по одному её слову. Кивнул и закричал во всю мощь своих лёгких:
— НЕ СТРЕЛЯЙТЕ!
Ещё две стрелы вонзились в мёртвого Этлара, а потом свист прекратился.
— Дайте нам спасти дочь! — крикнул фьёрл, обращаясь к лесу. — У вас ведь нет приказа убить ребёнка? Просто дайте спасти её — нам некуда бежать!
Из-за деревьев вышла женщина с глазами цвета изумруда и с рыжими, как янтарь, волосами. С ней шли два арбалетчика в тёмно-зелёных туниках.
— В лесу три дюжины стрелков, — сказала женщина, — умрёте раньше, чем сделаете глупость. Впрочем, умрёте вы в любом случае.
Поднявшись, фьёрл подал руку Эрайне. Та, пошатываясь, встала.
— И вы им позволите?.. — спросил у рыжеволосой один из подручных.
Та пожала плечами:
— Интересно ведь… Когда ещё увидишь, как действует магия айринов?
Встав рядом с Найви, Джамэй и Эрайна сомкнули над ней руки, — а после запели.
То была песня, дивная по своей красоте — нежнее травы и заливистей сверчков в летнюю ночь… Будто ветер коснётся струн — ни то лютни, ни то арфы, отпрянет, смутившись своей дерзости… и коснётся вновь — с пылом стихии, но робостью дуновения, пролетевшего над цветком.