– Да, что-то не похоже, – согласился Гейбриел. – Возможно, посол сможет пролить какой-то свет на все это. Не думаю, что поведение Софии так уж сильно его обидело.
– Откровенно говоря, она дошла до грани, правда, не переступила ее.
– Не забудь, что ее пытались убить, Грифф. И мы пока не знаем кто и почему. Она боится.
– Ей очень повезло, что у нее есть ты, – искоса взглянув на него, сказал Грифф. – На сей раз все сошло с рук, но будет лучше, если это не повторится. А как твой родственник я напоминаю, что ты тоже должен быть осторожнее и не преступать роковую черту, мой друг.
Гейбриел осторожно взглянул на него. Все-то этот человек понимает.
– Я поговорю с Софией, – заверил его Гейбриел. – Сообщи мне, если посол узнает что-нибудь интересное, хорошо?
Грифф кивнул, не сводя с него проницательного взгляда, и Гейбриел ушел.
Шагая по замку в направлении королевских апартаментов, он чувствовал себя виноватым перед своим родственником из-за того, что не рассказал ему откровенно о своих чувствах к Софии. Но он и сам был не уверен ни в своих, ни в ее чувствах или даже в том, позволят ли ему оставаться в этой должности, если станет известна правда. Перестав копаться в собственных эмоциях, он задумался о более практических вопросах: права ли София, уверенная в виновности Али-паши, или прав Грифф, настаивавший на том, что Ужасный Турок не рискнет нарушить свой новый договор с Британией. Потом он вспомнил недавно возникшие подозрения относительно того, что один из ее греческих телохранителей, возможно, оказался предателем.
Он не хотел поднимать эту тему в разговоре с Софией после всего, что ей пришлось пережить, потому что знал, что это ее расстроит, но на карту была поставлена ее безопасность.
Он напомнил себе о том, что следует добавить к охране Софии нескольких английских солдат из гарнизона замка в качестве дополнительной зашиты на тот случай, если ее грекам нельзя будет верить. И еще он решил прочесть записи в вахтенном журнале, который вел Леон, покойный глава службы безопасности. Если тот что-то знал или подозревал, то, возможно, делал какие-то записи, которые могли пригодиться.
Несколько минут спустя Гейбриел добрался до апартаментов Софии и насторожился, увидев четверых греческих телохранителей, стоявших, как обычно, на посту перед ее дверью.
Он ничем не выдал свои подозрения.
– Она у себя?
Нико кивнул, и Гейбриел с некоторой иронией заметил, что эти смуглые греки смотрят на него с недоверием. Он громко постучал в дверь, собираясь с силами перед явно трудным предстоящим разговором.
Дверь открылась, и он оказался лицом к лицу с томной блондинкой, которую видел с принцессой раньше.
Гейбриел поклонился.
– Я полковник Найт, мэм.
Молодая женщина улыбнулась, окинув его взглядом.
– Я знаю.
– Я хотел бы поговорить с ее высочеством, если можно...
– Конечно, полковник. Она вас ждет.
– А вы... леди Алекса?
– Она самая, – ответила она, явно довольная тем, что ее знают.
– Рад познакомиться, – сказал он и отвесил поклон, держа руку на эфесе шпаги.
– Я тоже, полковник, – улыбнулась блондинка.
Он нахмурил брови и заговорил с ней более деловым тоном.
– Насколько я понимаю, вы находились с принцессой в ночь нападения. Надеюсь, вполне оправились после того страшного происшествия?
Она искоса взглянула на него.
– Очень любезно, что вы спрашиваете об этом.
– Если вас не затруднит, я хотел бы поговорить с вами...
Стоявший поблизости грек кашлянул, причем звук напоминал сдавленный смех.
Приподняв бровь, Гейбриел окинул их взглядом, и похотливые ухмылки на их физиономиях заставили его задуматься над тем, чем именно занималась леди Алекса с телохранителями.
– ...о событиях той ночи, – добавил он.
– С удовольствием, полковник. Я в вашем распоряжении, – сказала она, изогнув свое соблазнительное тело таким образом, чтобы он мог полюбоваться пышными грудями.
Будьте уверены, именно это он и сделал. Наверное, его либидо слишком долго подавлялось, стиснутое железными рамками добрых намерений.
– Алекса, дай человеку пройти! – приказала ее высочество откуда-то из глубины апартаментов.
Голос ее звучал несколько раздраженно – да это и неудивительно.
Леди Алекса, хихикнув, открыла ему дверь, окинув его одобрительным взглядом, когда он проходил мимо.
– Одну минутку, полковник. Чувствуйте себя как дома, – крикнула София из смежной комнаты, в которую вели несколько мраморных ступеней.
Справа от него вокруг белого камина была расставлена группа кушеток и кресел, обитых полосатым атласом. Он вдруг замер, увидев прямо перед собой в дальнем конце комнаты огромную кровать под балдахином. Боже милосердный! Он находился в ее спальне!
Гейбриел изо всех сил старался не глядеть на кровать, но его мысли направлялись именно туда, куда не следовало. Желания, разбуженные ее соблазнительной подружкой, расцвели пышным цветом, превратившись в необузданное вожделение, когда подлинный объект его мечтаний оказался рядом.
Тем более что в тот момент она появилась из гардеробной, одетая в тончайшее длинное неглиже из черного шелка и такой же халатик. При виде ее у Гейбриела перехватило дыхание. Он замер, не сводя с нее глаз.
– Оставь нас, – приказала София леди Алексе.
– Доброй ночи, полковник, – сказала леди Алекса и вышла из комнаты.
– Привет, мой друг, – сказала София, поднося к губам стакан с темно-красным вином и подходя к нему. – Кажется, наш маленький заговор удался, не так ли? Что ты об этом думаешь? Скажи мне свое мнение, а я скажу свое. Присядь, пожалуйста. Хочешь немного вина?
– Гм-м. – Не зная, куда глядеть, он уставился в пол, но даже с опущенными глазами все же видел ее красивые ножки в домашних туфельках без задников на высоких каблуках.
Ее черное неглиже было так прозрачно, что он отчетливо лицезрел линию ее стройных ног. Память услужливо напомнила, как в ту ночь София изгибалась навстречу ему в кровати, умоляя взять ее.
Он с трудом сглотнул, прогоняя комок, образовавшийся в горле, обругав свое тело за трепет в паху. Нет, нет и нет. Этого не должно быть. Он перевел взгляд в более безопасное место, именно – на расписанный золотом потолок.
Вежливо заложив за спиной руки, он изо всех сил старался вспомнить, зачем он пришел и что ему было тут нужно.
– Вот, – сказала она, подходя к нему. – Попробуй это замечательное вино.
– Я при исполнении служебных обязанностей, – решительно отказался он.
Она рассмеялась:
– Человек железной воли! Я приказываю тебе выпить со мной. Это греческое вино. К тому же нам следует отпраздновать нашу победу.
– Какую же?
– Турки не будут пытаться убить меня! По крайней мере мне так кажется. А к какому выводу пришел ты?
– Я... согласен.
Она внимательно посмотрела на него.
– Что-нибудь не так?
– Нет-нет. Все в порядке.
– Гейбриел, – упрекнула его она завораживающим взглядом колдуньи. – Ты что-то скрываешь!
Он облизнул губы и снова посмотрел в потолок.
– Твой наряд... отвлекает меня.
– Ах какая я глупая, извини меня, пожалуйста, – промурлыкала София. Придвинувшись ближе, она прикоснулась пальцами к подолу халатика и прошептала: – Может быть, ты предпочтешь, чтобы я сняла это?
Он вздрогнул и, заглянув в ее глаза, увидел огонек, подсказавший ему, что она точно знает, что он чувствует, так что не было никакого смысла пытаться скрывать это.
– Ах ты, озорная искусительница, – пробормотал он, взяв ее за локоть и привлекая к себе. – Ты думаешь, что можешь дразнить меня и это тебе сойдет с рук? В эту игру играют вдвоем, любовь моя. Так что снимай-ка это, а я тебе помогу. – Он запустил пальцы под тончайший слой черного шелка там, где он прикрывал ключицу, и мягким движением отвел его назад, обнажив плечо.
С тихим стоном она повернула голову, подставляя плечо для поцелуя. Сердце его сильно билось. Он не мог противиться. И даже не пытался, а просто наклонил голову и прижался губами к бледно-кремовому атласу ее кожи. Потом закрыл глаза в мучительном желании, смакуя ее запах и нежность ее теплой плоти. Но София остановила его, осторожно положив руку ему на грудь.