– Нет, она каждый вечер отправляется в коттедж на другом конце поля, в котором живет ее семья, и это настоящее счастье, – пробормотал он. – Она мне досталась в качестве приложения к этому дому вместе с мебелью. Она, возможно, начнет оскорблять тебя, но ты не принимай это близко к сердцу. Такой уж у нее характер.
– Хорошо, – с улыбкой ответила она. Рожденная править, София знала, что сумеет поставить на место зарвавшуюся экономку, однако она тут же вспомнила, что должна играть роль скромной служанки. Да, похоже, ей придется мириться с выходками миссис Мосс. Но это не имело значения.
Некоторое время они шли молча, потом София вдруг рассмеялась, увидев крупного белого коня на лугу, который валялся на спине и болтал в воздухе всеми четырьмя копытами.
– Это ваш конь? Кажется, он счастлив.
Гейбриел тоже рассмеялся и кивнул.
– Он просто радуется тому, что живет на свете.
– Совсем как я, – тихо сказала София. Он даже не подозревает, что она говорит сущую правду. При воспоминании об ужасе прошлой ночи у нее защемило сердце, ведь она была на волосок от смерти. Когда она повернулась к Гейбриелу, он как-то странно смотрел на нее.
– Вы сказали это так, как будто и в самом деле чувствуете это.
– Так оно и есть.
Он немного помолчал.
– Мне почему-то кажется, что вам за вашу короткую жизнь приходилось не раз сталкиваться с опасностью.
– Было дело, – кивнула она, хотя не могла, разумеется, открыть ему всей правды.
Он вздохнул, избегая глядеть ей в глаза.
– Мне тоже.
– Ну что ж, – сказала она, заставив себя улыбнуться. Ей припомнилась его печальная задумчивость, которую она заметила прошлой ночью в церкви. – Сегодня прекрасный день, – сказала она, посмотрев на лазурно-голубое небо.
– Каждый день по-своему прекрасен, – тихо сказал Гейбриел. – Надо только пошире открыть глаза.
Он наконец взглянул на нее, и София безобидно пошутила:
– Может быть, вы поэт?
– Нет. Я и хотел бы написать что-нибудь, да с орфографией у меня слабовато, – парировал он, усмехнувшись. – Так кто ты такая? – переадресовал он ей вопрос, заданный ему, как будто не в силах сам себя остановить.
– Я все еще сама пытаюсь это сообразить, – сказала она, покачав головой.
– Ты еще очень молодая, – глубокомысленно изрек он. – Придет время – поймешь. – Они добрались до дома, и он распахнул дверь, пропуская ее. София удивленно приподняла бровь.
Если этот человек так обращается со служанками, то он чрезвычайно галантен.
Почему же он все-таки не захотел ее? Она вовсе не дурнушка, а Гейбриел совершенно невосприимчив к ее привлекательности. Ей даже показалось, что это чуть-чуть задело ее женскую гордость.
Однако в некотором смысле его нежелание лебезить перед ней было чем-то новым и, как ни странно, пришлось ей по душе. Она давно научилась относиться весьма скептически к лести. Люди способны наговорить чего угодно, чтобы понравиться членам королевской семьи, даже находящимся в изгнании.
Дело было в том, что Гейбриел Найт не знал, кто она такая, и, следовательно, не имел причины льстить ей.
«Тебе в голову лезут всякие глупости. Может быть, ты предпочла бы, чтобы он попытался овладеть тобой?»
За все эти годы София выгнала немало лакеев, которых обвиняли в том, что они лапали ее служанок. Весь ее персонал знал, что она не выносит подобного поведения.
Однако равнодушие Гейбриела по отношению к ней несколько озадачило ее. Она не привыкла, чтобы ее как девушку не ставили ни в грош.
На кухне он представил Софию миссис Мосс, которая в ответ только презрительно фыркнула.
София была рада, что Гейбриел заранее предупредил ее об отвратительном характере старухи. И потому совершенно спокойно выдержала первые попытки экономки запугать ее.
Опершись о косяк открытой двери, Гейбриел стал наблюдать, как проводит собеседование с Софией вздорная миссис Мосс. Вдруг он подался вперед, пристально вглядываясь куда-то в поле, где пасся его конь.
Заметив его резкое движение, София спросила:
– Что-то случилось?
– Кажется, к нам пожаловал гость, – сказал он, продолжая глядеть на двери.
– Только не это! – воскликнула София, которой сразу же пришло в голову, что это напавшие на них прошлой ночью люди выследили ее.
– Полюбуйся, – предложил он, и она подбежала к двери, чтобы увидеть все своими глазами.
Как только София выглянула из двери, у нее отлегло от сердца.
Их гостем оказался гнедой мерин, на котором она прискакала сюда прошлой ночью.
– На нем, кажется, нет седла, – пробормотал он. – Красивое животное. Наверное, убежал с какой-нибудь соседней фермы. Я, пожалуй, схожу и накину на него веревку. Его владелец, наверное, скоро придет за ним.
– Не хотите ли, чтобы я помогла вам отловить его? – смущенно спросила София.
– Не беспокойся, – с уверенностью сказал он. – У меня есть кое-какой опыт обращения с лошадьми.
Не сказав больше ни слова, он отправился отлавливать гнедого, а миссис Мосс окликнула ее и сразу же впрягла в работу.
София собиралась играть роль служанки до тех пор, пока не появятся ее телохранители, однако она была немного удивлена тем, что никто не предложил ей поесть, как это обещал Гейбриел. Но она не настаивала. Увы, многие из ее соотечественников испытывают такой голод ежедневно.
К исполнению служебных обязанностей ей пришлось приступить немедленно, причем не потребовалось много времени, чтобы понять, что миссис Мосс старается взвалить на нее всю самую грязную работу.
Чистка огромной раковины, заваленной кастрюлями и сковородками, оставшимися со вчерашнего вечера, заняла у нее два часа, но это было все-таки менее сложное задание, чем следующее. Когда миссис Мосс приказала ей ощипать цыпленка на ужин, София не знала даже, как к этому подступиться.
Миссис Мосс не потребовалось много времени, чтобы понять, что новая служанка не умеет готовить вообще. Поэтому старуха приспособила ее к более простой работе – чистке горы картофеля и нарезке еще одной горы овощей. «Проклятие! – подумала она, когда после часа работы тупым ножом у нее заболели руки. – Сколько же ест этот человек?»
Ее желудок непрерывно урчал, напоминая, что она еще даже не позавтракала. Обычно ей подавали завтрак на серебряном подносе, когда она еще лежала в постели. Он состоял из экзотических фруктов и горячего шоколада или чая, а также каких-нибудь новых деликатесов, которые придумывал для нее ее шеф-повар. А сегодня только в два часа пополудни миссис Мосс изволила наконец дать ей перерыв на пятнадцать минут.
София торопливо проглотила ломоть хлеба, запив его чашкой холодного кофе, оставшегося после завтрака Гейбриела.
Потом ей пришлось обойти все комнаты, подрезать свечные фитили и заправить маслом фонари. Едва успела она закончить, как миссис Мосс срочно отправила ее принести еще дров.
Голова Софии была по-прежнему занята мыслями о ночном нападении и о том, что за этим, наверное, стоит Али-паша. Она поискала глазами Гейбриела, но не нашла, зато с удивлением увидела, что осеннее солнце уже садится.
Силы небесные, она работала не покладая рук практически с восхода, а делам пока конца-краю не видно. У нее болела спина, оттого что долго наклонялась, отчищая раковину. Ломило все тело.
Но тут она услышала голос экономки, требовавшей, чтобы она поторапливалась. Она быстро нагнулась и, набрав охапку поленьев, с тяжелым вздохом потащила их на кухню.
Цыпленок с овощами уже варился в котелке над очагом, и от него исходил такой аппетитный запах, что желудок ее заурчал еще громче. Благодаря ее помощи кухня миссис Мосс была приведена в относительный порядок, но старуха и не думала давать ей передышку.
Вручив Софии метелку из перьев и строго предупредив, что завтра день стирки, миссис Мосс отправила ее стереть пыль в комнатах наверху и сменить постельное белье на кровати хозяина.
– И не забудь про коридоры! – крикнула она вслед.