– Михалес твой сын до тех пор, пока не будет доказано обратное, – сказала она Миа. – Я буду приходить с ним сюда, пока ты мне не поможешь.
Таким образом, она и заручилась поддержкой Бена. Возможно, его помощь понадобится ей и дальше, но почему-то она была уверена, что Алекс не станет забирать у нее сына силой. Впрочем, сейчас он был так разгневан, что ей не стоило делать преждевременные выводы.
– Позволь мне пройти, Алекс, – сказала она, но он вместо этого схватил ее за плечи.
– В какую игру ты играешь, черт побери?
– Забираю то, что по праву принадлежит мне, – бросила она, упрямо выпятив подбородок.
– Михалес мой сын.
– Ты шутишь? Его родители Миа и Георгиос.
– Я уже говорила, что это ложь. – Она глубоко вдохнула. Он должен рано или поздно об этом узнать. – Подумай, зачем им могло понадобиться лгать, Алекс, – мягко сказала она, – и ты сам поймешь, что произошло.
Он был вне себя от ярости.
– Значит, вы все трое лгали? И как ты могла на такое согласиться?
– Я была… больна.
– И тебе, разумеется, хорошо заплатили, – отрезал он. – Я знаю вашу семейку. Вы своего не упустите.
– Давай не будем переходить на личности.
– Хватит лгать, Лили. – Он посмотрел на ребенка, закутанного в кремовую шаль. Малыш спал и не видел, какая драма сейчас разворачивается вокруг него. – Разумеется, это ребенок Миа. Он похож на нее и на Георгиоса.
– Это неудивительно. Мы с Миа очень похожи, так же как и мужчины в роду Георгиоса.
Подумай, у кого еще могут быть такие же черты, как у него. Сопоставь даты, Алекс. Проведи несложные математические расчеты.
Заставив себя улыбнуться, Лили прошла мимо него. Мгновение спустя она уже сидела в лимузине.
Алекс не сдвинулся с места. Он стоял на яхте и смотрел ей вслед.
Все закончилось, подумала она, содрогаясь. Она вернула своего сына и может продолжать жить дальше.
Всю следующую неделю Лили была как на иголках. Она не думала, что Алекс попытается забрать у нее силой Михалеса, но все же не могла быть полностью уверена, Она ожидала, что пресса поднимет шумиху. Забрав Михалеса, она изменила судьбу целой нации. Теперь королевство распадется на три княжества, у каждого из которых будет свой правитель. Алекс станет крон-принцем Сапфирового острова и получит реальную власть.
Но что бы ни планировал Алекс, похоже, он не собирался делать это на публике. Он никуда не сообщил об исчезновении Михалеса, иначе бы ее уже объявили в международный розыск.
Его бездействие заставляло ее нервничать и в то же время давало ей возможность лучше узнать сына.
– Конечно, это не то, к чему ты привык, – сказала она Михалесу, знакомя его с новым домом.
Окно ее квартиры выходило на шлюпочную мастерскую. Ее босс и его команда обивали корпус судна деревом.
Скоро она присоединится к ним. Эта мысль ее успокаивала. Спайрос хотел, чтобы она вернулась. Она будет оставлять окно открытым, чтобы слышать, если Михалес заплачет. Жена Спайроса будет с удовольствием ей помогать.
У нее все получится, думала Лили, сидя на своей старенькой кровати с Михалесом на руках.
Большего счастья и быть не может, правда?
Однако еще ничего не закончилось. Алекс может приехать и…
Если бы только все сложилось по-другому…
Нет, ничего не могло сложиться по-другому. Прошлого не вернуть, поэтому нужно с оптимизмом смотреть в будущее. Да, Михалес сын Алекса, но прежде всего он ее сын.
Алексу понадобилась неделя, чтобы во всем разобраться. Или еще больше запутаться? Что делать дальше? Он не мог принять слова Лили за чистую монету и сказать жителям королевства, что их все это время обманывали.
Но в конце концов ему пришлось поверить Лили. Он звонил французским властям, которые были крайне возмущены тем, что он посмел усомниться в их честности. Результаты анализа ДНК тоже не вызывали сомнений. Лили согласилась провести его в присутствии независимых свидетелей.
Михалес был ее сыном.
И… его? Это возможно.
Он вспомнил маленького мальчика, спящего на руках у матери. У него густые черные кудри и темные ресницы. Похоже, Михалес действительно был его сыном.
В это трудно поверить! Миа и Георгиос обманывали всю страну, и Лили знала об этом и была согласна.
Она специально его соблазнила? Был ли это их общий план, который нарушила смерть Георгиоса? Явился ли побег Миа единственной причиной, по которой Лили передумала и решила забрать ребенка? О какой болезни она говорила? Шесть недель назад на церемонии его коронации с ней было все в порядке.
Доктора, у которых она лечилась, отказались разглашать конфиденциальную информацию, несмотря на то что на карту была поставлена судьба целой страны. Черт побери, он так отчаялся, что уже был готов их подкупить, чтобы получить ответы на интересующие его вопросы.
Нет. Сначала он спросит у нее самой.
Он разговаривал с юристами и королевскими советниками, со Стефаносом и Никосом. Когда они назвали ему единственный способ спасти страну, он испытал глубокое потрясение.
В конце концов он вернулся в Мэйн и отправился по адресу, указанному в документах. В квартиру, расположенную прямо над мастерской.
Алекс шел окольными путями, не желая быть замеченным. Он наделялся, что Лили отказалась от услуг телохранителей, которые встречали ее на пристани неделю назад.
Постучав в дверь квартиры на первом этаже, он подумал, что, должно быть, ошибся адресом.
Сестра Миа не могла жить в таком месте.
Никто не ответил. Тогда он повернул ручку. К его удивлению, дверь оказалась не запертой.
Ее жилище состояло из одной просто обставленной комнаты. В ней была двуспальная кровать с выцветшим лоскутным покрывалом, небольшой столик со стулом, потрепанное кресло, маленький телевизор и стенной шкаф в углу за занавеской.
У открытого окна стояла детская кроватка. В ней лежал Михалес.
Разве хорошая мать оставит ребенка одного? Сюда может войти кто угодно.
Она такая же, как Миа.
Ища новые доказательства этого, он еще раз внимательно оглядел комнату, подмечая детали.
Окно обрамляли пестрые льняные занавески. Оно было открыто, и Алекс слышал доносящиеся снаружи голоса. На подоконнике стояли горшки с петуниями.
Здесь было очень мило. Это скромное жилище разительно отличалось от королевской резиденции.
Где Лили?
Михалес… его сын… крепко спал.
Его сын.
Что он почувствует, если возьмет его на руки?
Прогнав эту мысль, Алекс выглянул в окно и увидел Лили.
Она находилась прямо под ним внутри деревянного корпуса строящейся лодки. Ее босс, мужчина, с которым он встречался год назад, вытаскивал из дымящегося чана длинный брус.
На Лили был рабочий комбинезон, грубые ботинки, бейсболка и толстые кожаные перчатки до локтей. Получив от Спайроса брус, она, к большому удивлению Алекса, дала указания двум крепким парням. Они помогли ей его донести и слегка согнуть, затем приложили к корпусу будущего судна и держали, пока Лили его прилаживала. Очевидно, здесь командовала она, а мужчины просто помогали. Ее указания были краткими и по существу.
Алекс уставился на нее словно зачарованный. Только когда шпангоут был полностью готов, Лили отошла назад и посмотрела на свою работу.
– Это просто фантастика, – сказала она. – Десять готово. Осталось еще сто шестьдесят.
Думаю, к перерыву на чай сделаем.
Мужчины застонали и дружно рассмеялись. Лили смеялась вместе с ним. Она была… одним из работников?
– Пойду проверю, как там Михалес, – сказала она. – Его пора кормить. Сможете приладить следующий без меня? – Она подняла глаза на окно.
И увидела его.
Алекс ожидал, что она будет потрясена. Возможно, даже напугана. Но вместо этого ее брови лишь слегка приподнялись. Она кивнула, словно дав ему понять, что сейчас подойдет, затем повернулась к нему спиной и подошла к Спайросу.
Спайрос собирался крепить еще один брус, но смотрел на него с сомнением. Затем он выругался и отбросил его в сторону.