Вот что Грант сказал мне после своей вылазки на разведку с Джексоном.
Работая сообща, Стаи слишком опасны для региона, чтобы позволить им остаться, даже если бы мы были готовы оставить наших людей запертыми в бункере. Подобная группа будет продолжать собирать отставших, хулиганов и всех остальных, кто предпочел бы с помощью насилия получить желаемое. Поэтому в день возвращения Гранта и Джексона Фэйт и Джексон рассылают кучу сообщений, пытаясь собрать силы, чтобы вытеснить Волчьи Стаи и отвоевать бункер обратно.
Мы ждем три дня, но никто не приходит.
Фэйт не выглядит обеспокоенной. Она объясняет, что для распространения новостей без телефонов и интернета требуется время, но с каждым днем я становлюсь все более и более встревоженной.
Здесь, в «Новой Гавани», довольно много компетентных бойцов, но Фэйт и Джексон не отправят их всех одновременно. Если это не сработает, охранять ферму будет некому. Самое большее, чем они готовы рискнуть — это восемью или девятью людьми.
Такого количества, плюс я и Грант, далеко недостаточно, чтобы отвоевать наш лагерь обратно.
Что, если больше никто не придет? Что, если все затаятся, пытаясь защитить себя? Это естественный порыв. Я бы не стала никого винить за это. Катастрофа часто так влияет на людей.
Но это не то, что мы способны сделать в одиночку.
На четвертое утро я просыпаюсь одна в нашей постели. Должно быть, еще не рассвело, но Грант почти не спит, так что он, должно быть, уже встал.
Я сажусь и свешиваю ноги с кровати. Мое сердце уже бешено колотится от той постоянной тревоги, с которой я сейчас живу.
Это нехорошо для меня. Мне нужно поплавать — подвигаться, очистить разум, контролировать дыхание. Но у меня больше нет своего бассейна.
И, возможно, у меня никогда больше его не будет.
По какой-то причине осознание этого пронзает мою грудь. Это так больно, что я сгибаюсь, подобрав колени и закрывая лицо руками. Я сотрясаюсь в сдавленных рыданиях без слез.
— Бл*дь, — хриплый голос доносится с порога. — Что случилось, принцесса? В чем дело? — Грант входит и садится рядом со мной, приподнимая мой торс, чтобы видеть мое лицо.
Мои ладони все еще прикрывают его. Я сдерживаю эмоции до тех пор, пока мои плечи не успокаиваются. Только тогда я опускаю руки.
— Ничего. Ничего не произошло.
— Не лги мне. Ты плакала. Ты все еще пытаешься не заплакать прямо сейчас. Скажи мне, что, черт возьми, происходит! — он не кричит. Он почти никогда не кричит. Но его голос охрип от того, что, как я теперь понимаю, является искренними чувствами. Выражение его лица свирепое и требовательное.
— Я плачу не из-за чего-то важного. Это… это глупо. Глупо и эгоистично.
Некоторая напряженность исчезает с его лица.
— Мне все равно, если это глупо. Я все равно хочу знать, в чем дело.
Я колеблюсь, потому что знаю, как мелочно это звучит, но мне кажется, что прямо сейчас Грант заботится обо мне, и мне это так нужно. Поэтому я выдавливаю из себя:
— Я просто… Я просто скучаю по бассейну, — одна нелепая слезинка вытекает наружу.
Грант очень осторожно смахивает ее большим пальцем. Затем выдыхает:
— Черт.
— Я же говорила, что это глупо. Я знаю, что глупо расстраиваться из-за этого. Ну то есть, на кону реально жизнь и смерть, а у меня небольшой срыв из-за… из-за этого. Но это единственная вещь во всей моей жизни, которая всегда была рядом. Это… это давало мне почву под ногами. Даже когда мир разваливался на части, я все равно могла плавать каждое утро. Это всегда определяло меня. А теперь… — я так стараюсь не заплакать, что у меня перехватывает дыхание. — А что, если у меня больше никогда не будет бассейна?
Грант обнимает меня одной рукой и притягивает к себе. Я утыкаюсь в него, ища утешения. Нахожу его. Проходит целая минута, прежде чем он, наконец, бормочет:
— Тогда я найду тебе хорошее озеро, и ты сможешь в нем поплавать.
Эти слова настолько удивляют меня, что я слегка отстраняюсь, ровно настолько, чтобы, моргнув, посмотреть ему в лицо.
— Озеро тебе подойдет, не так ли?
Я издаю самый абсурдный звук. Нечто среднее между хихиканьем и рыданием, и я снова прижимаюсь к нему.
— Да. Да, озеро подошло бы просто идеально.
— Тогда ладно. Так что с нами все будет в порядке, даже если что-нибудь случится с твоим бассейном. Но я говорю тебе прямо сейчас, мы вернем бункер, даже если мне придется сделать это в одиночку.
— Тебе не придется делать это в одиночку, — я выпрямляюсь, чувствуя себя уже намного лучше. — Тебе никогда не придется делать это в одиночку, потому что я буду с тобой.