После чего я все-таки воспользовался мечом, снеся ему голову.
Огляделся.
Вот что значит, я все-таки не боец: человек, привычный сражаться, сразу оценил бы обстановку, а я увидел только этот стол, увидел гребаного «медика» — и сразу же зафиксировался именно на них! Однако в комнате кроме мальчика и «целителя» были кое-кто еще. Во-первых, охранник у дверей в артефактных латах. Но Дарина уже обошлась с ним точно так же, как с охранниками в комнате с порталом: он валялся на каменном полу, дымясь и подергиваясь. Во-вторых, высокая красивая женщина с породистым лицом и седоватыми светлыми волосами, убранными в высокую прическу, в длинном бархатном платье. Она испуганно глядела на Дарину, пятясь назад.
Я как-то сразу догадался, что это королева Селеста, хотя никогда раньше ее не видел. Она ничуть не походила на свою дочь — если судить по Дарине, Хелена явно пошла в отцовскую половину генов. Но кто это еще могла быть, если подумать? Судя по роскошному платью, явно не женщина из мира Синдикатов, и тем более не дворцовая экономка! Да и какая еще дама захотела бы смотреть, как подростка буквально расчленяют и заспиртовывают?.. Хотя не факт, что его хотели именно расчленить. Может быть, мумифицировать заживо — есть такая технология на стыке некромантии и артефакторики, я о ней читал. Позволяет поддерживать тело в форме квази-жизни, при этом душа, по законам Многомирья, уже отлетает и не мешается во всяких интересных ритуалах.
— Хе… Хелена? — пораженно проговорила королева Селеста, как зачарованная, глядя на Дарину. — Д-доченька… я не хотела… п-прости меня… д-доченька… — у нее дрожали губы, она заикалась и нервно сжимала худые изящные пальцы.
Она что, решила, что ее дочь погибла и вернулась в виде мстительного элементаля?
— Я не ваша дочь, — усмехнулась Дарина. — Но спасибо вам за эти слова. Теперь я смогу обойтись с вами, как с собственной матерью!
С этими словами, она плюнула в Селесту — и та вдруг закричала, вспыхнув ярким пламенем. Крик умолк почти тут же: королева превратилась в пепел так же быстро, как останки немертвого Фириона.
— Слишком легкая смерть, — скривилась Дарина. — Но мучить ее на глазах у ребенка — это немного слишком даже для меня… Какой все-таки паскудный вкус у Хемпстедов в женщинах!
Тут она обернулась к операционному столу.
— Бэзил, ты меня очень обяжешь, если не сам будешь выбирать себе жену, а попросишь это сделать Андрея! Только ни в коем случае не Мишеля, конечно.
Тут я сообразил, что мальчик до сих пор связан, вышел из ступора и занялся им: вытащил кляп, начал отстегивать удерживающие крепления. Вот скоты, хотели резать его без наркоза! Это уже чистейшей воды садизм! Ну надо расчленить кого-то — на здоровье, но ведь сознание отключается простейшим воздействием Нежизни или алхимическим эликсиром…
Поймав себя на этой типично «некромантской» мысли, я чуть было не начал нервно хихикать. Однако руки мои исправно трудились, отвязывая мальчика. Затем я скинул камзол — он, конечно, многое пережил, но не лабораторный халат же с трупа было снимать! — и отдал Бэзилу. Сам остался в одной рубашке.
— Спасибо, барон Ильмор… — пробормотал подросток заплетающимся языком, садясь.
Он зачарованно глядел на Дарину.
— Вы… вы моя мама? — спросил Бэзил. — Я, кажется, видел вас во сне…
— Всего лишь твоя создательница, — покачала головой Дарина с очень глубокой грустью в голосе. — Я сделала тебя из Идеальной плоти по генетическому материалу твоего отца. А матерью, боюсь, мне теперь никогда не стать.
— Если хотите, я буду все-таки считать вас матерью, — сказал Бэзил.
Дарина очень мягко улыбнулась ему.
— Вряд ли я имею право на этот титул. Я ничего не сделала для тебя за все эти годы.
— Вы меня спасли!
— Подумаешь, спасла. Граф Аню через несколько секунд будет здесь, очень возможно, он бы и без меня успел…
Словно по сигналу, я услышал за обрушившейся дверью шум, топот — и через секунду в лабораторию уже ворвался Мишель, для разнообразия не в идеально чистом, а запыленном и забрызганном кровью плаще. За ним следовал Габриэль с мечом наперевес, один из наших орков — кажется, Венма, если я не путаю имя, — один дворцовый стражник и один человек Мишеля в графской ливрее. Действительно, почти успели!
Впрочем, «почти» не считается.
Мишель, похоже, тоже так подумал. Он поглядел на меня, поглядел на Дарину, на Бэзила… Что-то понял, шагнул к операционному столу и облапил мальчишку, чуть не задушив в медвежьих объятиях. Потом отстранился, спросил сдавленным голосом: